Реальные истории Rotating Header Image

Тёмные изумрудные волны – глава 90

Такого поворота событий никто не ожидал. Сначала на имя гендиректора «ВХК» пришла повестка в Арбитражный суд города Москвы. Суть дела: неисполнение обязательств по договору поставки между заводом и компанией «Химтраст» на сумму девятьсот тысяч долларов. Стали разбираться, и оказалось, что в течение 1994-1995 гг саратовская компания «Химтраст» поставила заводу материалы и сырьё на указанную сумму, после чего объявила себя банкротом. Дело не дошло до суда. Взяв на себя долговые обязательства «Химтраста», волгоградская фирма «Акцепт» в досудебном порядке заключила мировые соглашения с кредиторами фирмы-банкрота, каким-то образом удовлетворила их притязания. Прежние хозяева вышли из состава учредителей, и единственным учредителем «Химтраста» стал «Акцепт».


«Кредитор, и ладно, сколько таких», – решили на заводе, и отправили в Москву малограмотного юриста, который благополучно проиграл суд и вернулся домой.
Засуетились, когда по факсу прислали исполнительный лист. В службу судебных приставов по исполнению особо важных исполнительных производств прибыл представитель компании «Химтраст», и, называя громкие фамилии московских чиновников из Генпрокуратуры, потребовал скорейшего взыскания долга. Начальник службы судебных приставов связался с прокурором, с руководством УВД области, и поинтересовался, что ему делать. Ему было сказано: «потихоньку начать исполнение», завод тем временем подал кассационную жалобу.
Детальное разбирательство выявило следующее. Единственным учредителем «Акцепта» был Виктор Кондауров. В конце мая 1996 года «Акцепт» выдал компании «Экоторг» вексель на девятьсот тысяч долларов. После смерти Кондаурова в течение нескольких месяцев Еремеев, тогдашний учредитель «Экоторга», в лице своего сына вступил во владение «Акцептом». Арина Кондаурова подтвердила, что подписывала какие-то бумаги, уступив, таким образом, фирму. Еремеев доказал ей и Солодовникову, что при существующем сальдо в пользу «Экоторга» он имеет полное право забрать «Акцепт». Все документы оказались безупречно подготовленными.
В январе 1997 года соучредителем «Акцепта» стал некий Тихонов, житель Москвы, безработный. Денис Еремеев выбыл из состава учредителей в начале февраля. «Акцепт» поменял юридический адрес и стал московской компанией. Сам Тихонов нигде не показывался, по его доверенности действовали юристы.
Акционеры и владельцы дилерских компаний переполошились. План покупки госпакета акций оказался под угрозой. Сумма долга была сопоставима с остаточной стоимостью имущества предприятия на дату последней переоценки. Чтобы выйти из ситуации, нужно было заплатить долг, а затем еще поиздержаться на выкуп госпакета. Никто из инвесторов не горел желанием рисковать своими деньгами даже на покупку госпакета, а уж тем более на выплату долга. Следовательно, при невозможности выплатить долги, предприятие будет объявлено банкротом, суд назначит конкурсного управляющего, за конкурсным производством будет следить представитель кредитора, и неизвестно, чья возьмёт.
Посыпались взаимные обвинения. Кто-то проглядел опасного кредитора, кто-то не придал значения судебному разбирательству. Замначальника УВД обвинил Градовского в затягивании сроков подготовки госпакета к продаже. Градовский обвинил Капранова, гендиректора крупной строительной компании и хозяина одной из дилерских фирм, в том, что тот откопал этого Першина, и подогнал провальный проект, подставив всю группу. Капранов обвинил в том же самом Першина, который непродуманными действиями подставил крупных областных чиновников. Все вместе обвинили Давиденко, который невовремя затеял свои проверки, а подконтрольные ему следователи из ГСУ затягивают следствие, и ситуация находится в выгодном одному ему подвешенном состоянии. Давиденко через отдел по борьбе с коррупцией предъявил обвинение в получении взятки администрации Ворошиловского района и руководству налоговой инспекции этого района, – именно там был зарегистрирован «Акцепт», и эти чиновники повинны в слишком быстром переоформлении документов, а также в том, что «Акцепт» так легко снялся с учёта и ушёл в Москву.
Начался новый виток разбирательств. Пройдя несколько кругов, обвинения вернулись к Давиденко. Никто уже не порицал его за начатое расследование на «ВХК», ему вменялась в вину его медлительность. Ведь если бы следствие быстро закончилось, уже бы провели оценку и подготовили документы для торгов. А ещё, если бы его оперуполномоченные и эксперты вовремя обнаружили на заводе подозрительные документы и выявили бы опасных кредиторов, многого удалось бы избежать. И ещё много разных «если». Давиденко в ответ огрызнулся: участникам проекта следовало бы делиться информацией, многие знали о махинациях Еремеева, и никто не удосужился предупредить о надвигавшейся опасности. Что касается экспертов, все вопросы к руководству УВД. Средств катастрофически не хватает, и, подав заявку на финансового консультанта, приходится по полгода ждать, прежде чем специалист приедет на предприятие, чтобы начать работу с бумагами. Естественно, он умолчал о том, что умышленно затянул и запутал весь процесс, чтобы Першин постоянно находился на крючке, и чтобы в любой момент можно было повернуть следствие в нужную сторону.
Трезво оценив обстановку, решили признать недействительным документ, по которому право собственности на «Акцепт» перешло «Экоторгу». Если сделка будет признана недействительной, значит, все последующие действия также будут признаны незаконными, не имеющими силы. Давиденко, в силу известных обстоятельств, не мог рассказать то, что ему было известно, а именно то, что Еремеев устранил Кондаурова и подделал вексель. Теперь же это стало ясно всем, и, не располагая уликами, акционеры стремились устранить последствия преступления, которые бы повредили их интересам. Подвергли сомнению подлинность векселя, потребовали, чтобы документ отправили на графологическую экспертизу. Стали лихорадочно искать образцы подписи Виктора Кондаурова. Одновременно стали выяснять, кто стоит за всем этим делом, и что такое Тихонов. Разговор с Денисом Еремеевым ничего не дал. Этот опустившийся субъект показал, что к нему «приезжали какие-то люди», и он подписал «какие-то бумаги». Шмерко, единственный, кто мог пролить свет на это дело, лишь пожимал плечами.
Тем не менее, попытку устранить саму причину неприятностей не оставили без внимания. С целью найти Тихонова и выяснить, кто за ним стоит, подняли все связи, и наделённые соответствующими полномочиями люди выехали в Москву.
В разгар событий в игру вступил заместитель прокурора Кекеев. Преследуя одному ему известные цели, он разобщил акционеров, и свёл на нет все их усилия довести процесс покупки завода до логического завершения.
Встретившись с Градовским, Кекеев заявил, что у него побывал Шмерко и признался, что его обокрали, при этом не взяли ничего ценного, а, перевернув вверх дном квартиру, нашли тот самый вексель, документы «Химтраста» и «Акцепта», и похитили их. Документы эти Шмерко забрал из одному ему известного тайника в доме Еремеева после исчезновения адвоката. К сказанному Кекеев таинственно добавил, что Шмерко принёс ему не только эти новости, а ещё присовокупил некий пакет документов, который Еремеев в своё время оставил ему на хранение и велел передать заместителю прокурора «в случае непредвиденных обстоятельств». Сочтя исчезновение друга тем самым обстоятельством, Шмерко поехал на дачу, отрыл документы, и привёз Кекееву.
После этого последовала серия громких дел, связанных с получением взяток крупными областными чиновниками. Прокуратура располагала аудиозаписями переговоров Еремеева и другими документами, уличавшими официальных лиц в злоупотреблении служебным положением. Бог весть в какой последовательности Кекеев извлекал на свет божий компромат, но делалось это так, чтобы следователи не захлебнулись в потоке нахлынувших бумаг, и смогли довести каждое дело до конца.
Акционеры стали подозревать друг друга в сговоре с Еремеевым.
Иосиф Григорьевич был уверен, что Игнат Захарович не смог сохранить на каких бы то ни было носителях подробности своего исчезновения, и передать эти данные Шмерко; однако, всё происходившее его нервировало.
Кекеев был уникальным человеком, это был какой-то роящийся разум, непредсказуемый ангел справедливости. Никто не знал, куда упадёт взгляд этого подёнщика идеализма. И кто в итоге сядет. Если кого-то можно было обвинить в корыстном злоупотреблении служебным положением, то заместителя прокурора можно было обвинить только в том, что он злоупотребляет служебным положением ради исполнения своих служебных обязанностей.
Остальных людей можно условно разделить на две группы. Первая группа – это люди, которые не стали рабами разделения труда, ограничивающего и создающего однобокость (придуманное кем-то положение о том, что не существует human being, «человеческая деятельность», а есть «госслужба» и «предпринимательство», «законная» и «незаконная» деятельность). Эти люди живут в самой гуще интересов своего времени, принимают живое участие в практической жизни, становятся на сторону той или иной группы и в своей борьбе руководствуются правилом: «В сражении то средство хорошо, что первым попалось под руку». Отсюда та полнота и сила характера, которые делают их цельными людьми. Благодаря активности этих людей строятся дороги, мосты, больницы, улучшается инфраструктура, претворяются в жизнь решения правительства, совершаются реформы – одним словом, происходит развитие общества.
Другая категория – «благоразумные» филистеры, дорожащие химерой – незапятнанной репутацией, это единственное их достоинство и одновременно оправдание их ничегонеделания. Стадо, пасущееся на огороженной территории.
С обеими группами можно как-то управляться, работать, – с одними договариваться, другими манипулировать. С Кекеевым – нет. Героизм и святость зависят от прилива крови к мозгу. Кекеев не был клиническим идиотом – иначе не находился бы на ответственном посту столько времени. Случай, один на двадцать, на тридцать миллионов, и этот случай достался Иосифу Григорьевичу.
В один из дней, закончив планёрку, он устремился на набережную, в парк напротив его любимого ресторана «Маяк», где начиналась улица Чуйкова. Там его ждал Уваров.
- Ходят слухи, Григорьевич, что адвокат жив, скрывается, и через подставных лиц заварил весь этот компот.
- Понимаю, Слава, это нам на руку, но Бадма, сын шайтана, отыграет всё в свою пользу. Его епархия занимается тем, чем должен заниматься я: коррупционными делами. На ближайшем Совете Безопасности он скажет: «Машаллах, ОБЭП погряз в коррупции, и я, средоточие справедливости, вынужден в одиночку бороться с прислужниками ада, чтобы загнать их в подобающее им жилище».
- Напиши, Григорьевич, ему официальное письмо.
- Уже написал, и секретариат расписался в получении. Я потребовал, чтобы прокуратура предоставила нам имеющиеся у неё улики, это же наш состав. Мы давно разрабатываем некоторых чиновников-взяточников, и заинтересованы в получении необходимых нам доказательств, которые от нас намеренно скрывает прокуратура. Мною поставлен вопрос: либо прокурорские работники намеренно скрывают взяточников под фалдами своих отдающих голубизной пиджаков, либо перехватывают инициативу в отсутствие активности на своём поле. Беда в том, что законодательством предусмотрен месяц на ответ, а Совет Безопасности состоится через три недели, и на нём будет присутствовать губернатор.
- А как тебе нравится этот «Химтраст»? Чует моё сердце, не обошлось без местных ебланов, а Москва – это прикрытие.
- Это нам только на руку. Не будем суетиться, будем посмотреть, кто из наших пиндосов отреагирует, и сразу их хлобукнем. Выше губернатора не прыгнут. Не забывай: Рубайлов в Москве, там он держит оборону.
- Я за это и не волнуюсь. Меня другое беспокоит – какими документами располагает Кекеев. Снаряды ложатся рядом с нашими позициями, – недавно вызывали моего заместителя, и предъявили ему то, что в прошлом году он за взятку отпустил Зверева, застрелившего троих Оганесяновских людей. Я сам ничего не знал об этом, всё провернули без меня. Теперь, когда у Кекеева имеются доказательства причастности моего заместителя, само собой, зампрокурора поставит под сомнение мою порядочность. И так далее, и тому подобное – это один факт, а их много, и неизвестно, что припасено на десерт.
- Да, Слава, сбылась мечта клоуна – он устроил настоящий ералаш. Сбросил на арену бочку с дерьмом, все перепачкались, и тут он, в белом костюме, выходит из-за кулис.
Давиденко и Уваров принялись вспоминать, где у них слабые места, за которые может уцепиться Кекеев. Таковых не оказалось, кажется, всё предусмотрели, но собеседников не отпускало ощущение, что их постепенно затягивает в тёмную прокурорскую воронку. Становилось ясно, что в игре «сто забот» моральное преимущество остается на стороне противника.
- Поиграем, Бадма Непредсказуемый, – сжал кулаки Уваров.
Но на душе было тревожно.

Comments are closed.

stack by DynamicWp.net