Это была первая за последние три месяца ночь, которую ему предстояло провести без Кати. Мысли его уносились вслед уходящему поезду, туда, где она сидела в купе и наблюдала за семьёй, где всё, как у людей.
Его разбудил звонок. Это была Маша Либерт. Вместо приветствия она разразилась упрёками – две недели пытается дозвониться, оставляет сообщения матери, и всё без толку.
Да, Андрей знал эту мамину привычку фильтровать звонки. Если девушка ей не нравилась, она могла запросто не сообщать, что ему звонили, и даже, подойдя к телефону, сказать в присутствии сына, что его нет дома. И в этот раз, она не сказала ему, что звонила Маша, хотя знала местонахождение сына – в соседнем подъезде, у Кати.
Выругавшись по матушке, институтская подруга заявила, что нужно срочно встретиться.
- Да, Маш, я понял. Давай с утра встретимся. А что случилось?
- Гера погиб.
- Как?! Когда?
- Приезжай прямо сейчас.
- Но… я не могу.
- Андрюшка! Бросай последнюю палку… кого ты там шпилишь, мне неинтересно… и приезжай.
- Маша! Ёбс-тудэй! Во-первых, я один. Во-вторых, у меня серьёзные проблемы. Я влип… не по телефону. Забежал домой на шесть секунд и убегаю, меня машина ждёт.
- Что случилось? – обеспокоено спросила она.
- Не по телефону, Машунь.
- Заезжай по пути, мне очень надо!
- Постараюсь, но… не обещаю.
- Скажи, что хочешь расцеловать меня во все места, в том числе в…
Андрей сказал.
- Громче!
Он повторил громче.
- Теперь верю, что один. А что с тобой? Устал твой непоседа?
Она всё же попыталась выбить с него обещание приехать немедленно, но Андрей стоял на своём: постарается, но, скорее всего, не получится.
Закончив разговор, он отключил телефон, и лёг спать.
* * *
Утром они встретились на набережной, у памятника Хользунову. На ней были строгие черные брюки и ярко-красная кофточка. Бледная, под глазами темные круги.
Она рассказала, что произошло две недели назад.
Около года назад объявился Семён Никитин. Как узнал её новый адрес – загадка. Возможно, случайно увидел и выследил. В общем, подкараулил у подъезда. И сказал буквально следующее: «Ладно, динамщица, секс у нас не получился, давай займемся бизнесом». Вёл себя предельно корректно, и даже извинился за прошлые выходки. Словом, произвёл впечатление и убедил в своей адекватности. Она поставила условие: в этот двор не приезжать, встречи только в офисе. Он согласился. На следующий день они поехали к нему на «работу». «Фирма» находилась в Волжском. Это был типичный бандитский «офис»: вооруженные головорезы, ни папок с документами, ни оргтехники. Семен не скрывал, чем занимается. Он рассказал, что у него «прибиты» разные коммерческие структуры, в основном фермерские хозяйства и организации, торгующие сельскохозяйственной продукцией. Но, времена меняются, нужно легализоваться, вкладывать деньги в законный бизнес. Сейчас их «фирма» ищет свою нишу. То ли это будет продажа автозапчастей, то ли цветных металлов. Пока не ясно. Что нужно делать? Ездить по организациям, договариваться о различных сделках. Сбыт, или закупка – по ситуации. В её обязанности входил также сбор информации – крупная ли фирма, какими суммами располагает. Почему он вспомнил Машу? Грамотных людей найти трудно. Еще труднее найти людей, кто так хорошо умеет «прибалтывать». Это действительно талант – имитировать отношения, и, не давая ничего взамен получаемого, благополучно соскакивать. А в бизнесе как раз нужно налаживать контакт с клиентами, давая им понять, что не только голый коммерческий интерес движет представителем фирмы, а существуют еще чисто человеческие отношения. А Маша обладает ценным, и редким качеством – умеет разжигать к себе повышенный интерес, и вместе с тем умело держит дистанцию, не подкладывается тупо под мужиков. Таким образом, если у клиентов появляется интерес к представителю компании, значит, сохраняется высокая заинтересованность в самой компании.
Маша согласилась. Ей наскучило сидеть дома. Тем более, визиты к клиентам были нечастыми. Очень даже редкими. Это обстоятельство, а также постоянный высокий оклад, её насторожило. Она почувствовала неладное, – учитывая личность работодателя, – и на работу стала ездить общественным транспортом, предварительно загримировавшись, надев светлый парик; людям представлялась Дашей.
В декабре прошлого года ей поручили съездить в Михайловку, познакомиться с двумя украинскими коммерсантами, приехавшими закупить зерно, и повозить их по хозяйствам, где они ничего не смогут купить. Маша поехала, вошла с ними в контакт, сказала, что великолепно владеет ситуацией, знает, где можно дешевле всего приобрести зерно, и, за небольшую плату пообещала выступить посредником. Вместе с ними она ездила по фермерским хозяйствам, обещая, что вот сейчас, вот здесь, им будут предложены фантастически низкие цены. В конце концов, она привезла мичуринцев на базу к некоему Клюеву, и там оставила. Никитин объяснил суть дела так: Клюев – партнер, «свой бизнесмен», и вся игра затевалась с целью продать подороже зерно.
Весной этого года Маша случайно узнала, что хохлов застрелили. Почти одновременно стало известно, что убито несколько человек, к которым она ездила договариваться о продаже шин и автозапчастей. Всё стало ясно: она договаривалась о сделке, назначала встречу, на которую клиенты приезжали с деньгами, туда приезжали сотрудники Никитина, или он сам, и при передаче наличных покупателей отстреливали. Ей стало страшно. Её подставили, она могла схлопотать срок за соучастие.
Встретившись с Никитиным, она сказала, что вынуждена лечь с дочерью в больницу, поэтому временно оставляет «интересную» работу. Как дальше сложится, не знает, так как заболевание тяжелое. После этого она пробыла три недели в санатории «Волгоград», затем почти месяц – у родственников в области.
И вот, две недели назад, вечером, кто-то позвонил в дверь. Гера пошел открывать. Маша услышала крик, дверь с шумом закрылась. Гера кричал: «Милиция! Вызывай милицию!» Оказалось, что он вышел из квартиры, и на него напали, но он успел захлопнуть дверь, и спас, таким образом, жену и ребёнка. Маша вызвала милицию и скорую помощь. Из окна она увидела, как из подъезда вышли двое. Один из них был Никитин.
Она открыла дверь, и увидела мужа, исполосованного ножом, лежавшего на полу в луже крови. Он был мертв.
- Ты сообщила милиции, что узнала Никитина? – спросил Андрей.
Нет, она ничего пока не говорила. И не знает, что делать. Во-первых, непонятно, как объяснить свое знакомство с Никитиным. Если следствие располагает данными, что в организации присутствовала девушка, вызвав свидетелей, сможет её вычислить. Есть такой шанс, несмотря на макияж и парик.
Другой аргумент – свекровь. Если откроется, что Гера погиб из-за жены, путавшейся с криминальным парнем, отношения с его матерью испортятся навсегда. А это не входит в Машины планы.
- Этот ужас будет преследовать меня всю жизнь. Гера погиб из-за меня, я подставила его. Что мне делать, Андрей? Что мне делать?!
Она заплакала.
- Ты где сейчас живёшь?
- У своих родителей. Тесно, и ладно. Свекровь зовёт, у них большой коттедж, но мне стыдно показываться ей на глаза.
- Почему ты мне весной ничего не сказала?
- А ты подумай, почему! Потому что ты бы помог, да, ты хороший. Но при этом ты бы выклевал мне мозг: «как тяжело с тобой, говорил же, не занимайся этим делом, доиграешься». Ты никогда не мог со мной нормально поговорить, всегда одни упрёки и претензии. Твоё занудство в кишках уже сидело! Лучше б ты ничего не делал, – только бы молчал!
Положив голову на руль, она громко разрыдалась.
- Прости, Машунь…
- Прости меня, Андрюшка, – сказала она, вытирая слёзы платком. – Дура, не умею себя в руках держать.
- То ты говоришь – мало с тобой общался, сейчас говоришь – слишком много. Как с тобой трудно, голова идёт кругом.
- Говорю: мозги клевал, а не разговаривал. Когда моешь уши компотом, не забывай вытаскивать оттуда косточки.
- Я могу через знакомых донести информацию до следователей. Они узнают от информаторов, что это дело рук Никитина.
- Если его поймают, он меня выдаст. Что тогда?
- А он выдаст?
- В том-то и дело, что не знаю. Это абсолютно непредсказуемый человек. Будет выгодно – сдаст, если это ему ни к чему – не сдаст.
Всхлипнув, Маша добавила:
- Одного не пойму: зачем он приходил ко мне? Хотел ограбить? Изнасиловать? Что ему было нужно?
Андрей вспомнил, как один знакомый рассказывал, что стал жертвой такой вот агрессивной кокетки. Испытав на нём свою власть, вызвав вполне ожидаемую эрекцию, она разыграла удивление, возмущение, когда он попросил её что-нибудь с этим сделать. Он признавался, что в тот момент самое незначительное, чего хотелось – взять её силой. Грубо, по-скотски оттрахать. И даже об убийстве были мысли.
Андрей промолчал. Сейчас не время, но потом он все равно ей скажет, зачем приходил Никитин, как бы она не злилась на то, что её «лучший друг – зануда».
- Его всё равно поймают. Он в розыске. Думаю, он где-нибудь еще засветится, и тогда ему крышка. Тебе надо снова поехать туда, где тебя не сможет найти этот твой очередной «милый юноша», а также милиция. Ситуация рассосется, и тогда станет ясно, что делать.
И они обсудили, как ей лучше быть. Андрей пообещал, что будет навещать её. Она спросила, что у него за проблемы.
- Трезора взяли по тем нашим делам. На голом месте пытаются состряпать дело.
- Но тут же нет состава преступления, ты сам говорил!
- Да-а… готовят показательный процесс, набирают статистов. Что называется, высокая политика.
- И это так опасно?
- Да, опасно.
- А куда ты ночью ездил?
Андрей в общих чертах обрисовал ситуацию – нужны свидетели, которые бы убедительно выглядели в кабинете следователя, и желательно, взяли бы на себя некоторые эпизоды.
- Может, тебе чем-то помочь? Знакомый моего папы, ты знаешь, он работает в ГСУ.
Она задумалась. Потом добавила:
- И насчет свидетелей можно что-нибудь придумать.
- Не надо, Маш. Я справлюсь. Когда много людей задействовано, только хуже.
- Я так хотела с тобой поговорить! Всегда твоя мама вмешивается.
- Да, я ей уже поставил на вид.
- А помнишь, я была к вам вхожа? Распоряжалась, как у себя дома…
Андрей кивнул. Да, он помнил всё.
- Что у тебя с Катей? Рита говорит, у вас волшебный роман – с морями, горами, голубями, и драгоценными камнями.
Она смотрела на него в упор. Андрей промолчал.
- Не хочешь говорить, не надо!
И она завела машину.
- Куда тебя подвезти?
- Домой.
Маша остановила машину у его подъезда. Посмотрев на Андрея долгим взглядом, прижалась губами к его щеке. Он чувствовал её дыхание. Потом она отстранилась.
- Ты нужен мне. Мне страшно без тебя, мне плохо.
- Держись. Я позвоню… вечером.
И он вышел из машины. Постояв несколько минут в подъезде, вернулся во двор, и, выйдя через арку на проспект Ленина, направился на остановку. Надо было навестить Леонида Козина, чтобы проконсультировать его, как должна вести себя звезда.
|
