Реальные истории Rotating Header Image

Он Украл Мои Сны – глава 103

В Ставрополь прибыли вечером в начале девятого. Позднее время не стало препятствием для встречи – с Мыскиным знались достаточно давно, и Андрей уже неоднократно бывал у него в гостях. Заместитель главврача Краевой клинической больницы Ставропольского края Иван Васильевич Мыскин жил в частном доме неподалёку от проспекта Карла Маркса, главной улицы Ставрополя.
Из гостеприимства он предложил загнать машину во двор да и оставаться на ночь, но Андрей сказал, что не будет настолько утруждать хозяев и поставил машину на улице.
Все вместе прошли в дом. Который, по сравнению с прошлогодним визитом, увеличился в размерах в полтора раза – появилась пристройка. Андрей вручил хозяину увесистый пакет со свиной шейкой, купленной по дороге, тот из приличия отмахнулся: «Что ты, ты меня ставишь в неудобное положение!», и тогда пришлось вручать гостинец жене хозяина, мол, нельзя являться в гости с пустыми руками.


Оставив Тишина в беседке, Мыскин повёл Андрея в погреб. Там, бродя между рядами стеллажей с винными бочками, они поговорили о делах.
- Давай тут всё обсудим – при шофере ты же не станешь говорить, – сказал Мыскин.
- Ну что вы, конечно!
Мыскин доложил, что хорошие времена закончились, он уже не распоряжается больничными деньгами, на бюджеты присела коммерческая структура – ООО «Педиатрия Ставрополья», директриса которой, некая Хомченко – бой-баба, да что там! – прямо конь с яйцами и мощными прихватами на самом верху. Непонятно каким образом, но эта фирма дербанит медицинский бюджет безо всяких тендеров.
Для Мыскина настали тяжёлые времена – ещё бы, всего год назад он спокойно перечислял финансы на Совинком, как авторизованному дилеру нескольких иностранных фирм, ему привозили обналиченные деньги за вычетом 25% плюс приходные документы, главбух и старшая медсестра (были в доле вместе с главврачом) делали нужные проводки и всё путём. Конечно, расходные материалы закупались тоже, Мыскин не утрировал и обирал излишки. А сейчас почти всё то же самое делает Хомченко и компания.
- Я тебя сведу с ней, но она сразу поймёт, что я в доле и сделает наоборот, – почти обреченно вздохнул Мыскин. – Или будет отжимать по скидкам, чтобы мне ничего не досталось.
Ситуация была один в один как в Казани с фирмой «Парамита», «Таттехмедфарм» и прочими, ухитрившимися отнять у больниц и перетянуть на себя бюджетные закупки. Всё это отразилось на ценах, потому что конечный потребитель не собирался отказываться от комиссионных, пищевая цепочка удлинилась, а кушать-то хочется всем.
- А есть тут у вас такой буй – Жирноклеев, – Андрей вспомнил, что старый седой полковник, Иосиф Григорьевич как-то упомянул носящего эту фамилию чинушу с Госнаркоконтроля, чей отец занимает в Ставрополе высокий пост в силовых структурах.
- Пхе, – Мыскин поморщился и чихнул, он в этот момент сдувал пыль с огромной бутыли. – Это сожитель Хомченки.
- Неплохо сучара пристроилась. Но знаете, я ведь могу договориться на Джонсоне, чтобы Хомченку направляли на нас и не давали ей прямой контракт. Больше чем Совинком она не сможет продавать, а на Джонсоне не заинтересованы в том, чтобы ломать рынок. Зачем им это грызня между дилерами? «Педиатрия Ставрополья» станет субдилером и будет закупать у нас. Правда она будет забирать ту дельту, которая прежде вся доставалась вам.
Мыскин определился, какое вино надо взять.
- Знаешь, я согласен умерить аппетит, лишь бы мне хоть что-то перепадало. Врачей зажали ты не представляешь как! Эти новые, что пришли к власти, хапают так, будто последний день живут.
Он протянул одну бутыль Андрею, вторую взял сам:
- Этого нам хватит?
- Да что вы… – Андрей машинально оглядел длинное сводчатое помещение со стеллажами в три ряда, заставленными бочками и бутылями.
- Да ты не бойся, там наверху у меня ещё коньяк, а если вина не хватит – так мы ещё раз сюда спустимся.
Устроились в летней кухне. Её, как и пристройки, в прошлом году ещё не было.
- Да, бывали времена, а сейчас временишки, что раньше были писюны, то теперь хуишки, – Мыскин разлил по первой. – Знаешь, давай попробуй коньячку, а потом винишко.
Он разлил из массивного хрустального графина коньяк, для приличия предложил и Тишину, тот, конечно, отказался – за рулём, но ему плеснули на дно чисто чтобы понюхать. Мыскин объяснил, что данный напиток представляет собой самый настоящий коньяк, который принесли с Прасковейского завода в бочке, а то, что разливают в бутылки «для своих» – это уже не коньяк, а пойло для бомжей, ну а то, что поступает в продажу – это годится лишь для протирки стекол.
Андрей махнул сто грамм и даже не почувствовал алкоголя, настолько мягкий напиток, и хозяин предупредил: «Ты осторожней, он незаметно нахлобучивает и даёт по ногам». Отметив качество напитка, который был выше всяких похвал, Андрей поддержал тему о том, «что было раньше»:
- Вообще раньше… всё было лучше: доллар зеленее, пресс толще… писюн тоже, киска мокрее, водка алкогольнее, черная икра чернее, пиздюли крепче, а клиент всегда мертв.
Вспомнили неоконченное дело с мясокомбинатом, через который планировали провести взаимозачёт и выбрать оттуда крупную партию кровезаменителей. Такие грандиозные планы, столько возни, и всё впустую. Зато был повод каждую неделю ездить в Ставрополь.
- Ну а Вахмистров, помнишь такого – исполнитель с мясокомбината, у него дочь умерла, взрослая уже девушка, 26 лет – умерла и всё тут. Никто и не понял, с чего – на сердце никогда не жаловалась, и тут на тебе – приступ.
- Да уж, Иван Васильевич… – такие вещи Андрей плохо воспринимал – когда безвременно уходили дети близких знакомых. Гораздо проще было обсуждать последствия урагана Катрин, унесшего тысячи жизней далеких неведомых туземцев.
Тишин что-то вставил про своего сына, женившегося на пэтэушнице старше него и тупой, как брянский лес. А эта тема была неприятна Мыскину. Оказалось, что его невестка, которую год назад здесь в семье величали как «доченька наша», оказалась «несерьезной… очень несерьёзной», и его сын с ней развёлся.
- Ну ничего, – умиротворенно произнес замглавврача краевой больницы. – Я ему машину купил, заведующим отделением поставил, всё путём.
Андрей и тут не смог ничего присовокупить, кроме как:
- … вы знаете, Иван Васильевич, тут вариантов много может быть разных, и личная жизнь, это такая отрасль, в которой никто ничего не сможет посоветовать. Нельзя сказать: вот это правильно, а вот это – нет, потому что такие удивительные пары вместе уживаются…
- Дай бог, чтобы это были хотя бы два разнополых человека, а на остальное, насколько они разные по характеру, можно закрыть глаза, – подхватил Мыскин.
Все дружно расхохотались.
Под вино и шашлык, приготовленный Мыскиным-младшим, беседа пошла живее, а уж когда перешли на коньяк, разговор бурлил как горный поток. С почти комичной вальяжностью хозяин размышлял о том, как принимать гостей в семейном логове:
- Я очень молчаливый и скрытный. Ну что я могу людям показать? Можно, конечно, разодрать пузо и вытащить шашлык, который я только что съел. Но кому это понравится? Здесь, на своих акрах, я нахожусь в своём убежище. Здесь моя жена, моя семья, и здесь часть меня, которая очень хочет, чтобы моё пространство оставалось закрытым и личным.
К полуночи убрали четверть (три литра) вина и чуть больше литра коньяка на двоих. И ни в одному глазу. Возможно, из-за большого количества закуски. Андрей ощущал поразительную ясность мыслей, такого с ним никогда ещё не было.
«Да, – решил он. – Чтобы принимать здравые взвешенные решения, нужно держать себя в трезвости и выпивать перед работой бутылку коньяка, запив двумя-тремя бутылками вина».
- Я нахожусь в полной гармонии с вашими напитками, Иван Васильевич, – сказал Андрей, вращая в руке пустой стакан.
Который радушный хозяин немедленно наполнил до краёв, продолжая монолог:
- …и есть еще одна часть меня, которая говорит: ты не должен волноваться, когда тебе задают вопросы. Потому что никто не знает, кто ты на самом деле. Ты даже сам себя не знаешь на сто процентов, старик, так что нечего волноваться, что покажешься чересчур открытым. Ты меня правильно понял?
Андрей в ответ ещё раз похвалил коньяк, и Мыскин продолжил развивать свою мысль:
- …я так сказал главврачу: новые поставщики не решат проблемы поставок. Это всё равно, что лить воду на песок: песок только тяжелеет и больше пачкается. На его месте я бы перезаключил договор с Совинкомом – напрямую, без лишних прокладок в виде «Педиатрии Ставрополья». Потому что не надо разбрасываться. Уверен на 100%, эти новые прокладки лягут тяжелым бременем на бюджет.
Многочисленные размышления, укрепленные богатым фактическим материалом и логическими подпорками привели Мыскина к следующему выводу:
- …а по большому счету, нужно понимать, что в конце дня львиная доля событий, которые ты пережил, перестает иметь для тебя какое-либо значение. Ну а к концу жизни не имеет значение уже ничего, кроме того, как ты относился к своей семье и к своим любимым. Всё остальное – бессмысленная фигня. Тот же самый успех в бизнесе – кого он сделал счастливым? Успех разрушил жизни многих людей до основания. Быть успешным – это очень тяжёлый труд.
Выпили и за это. Мыскин отправил в рот кусок шашлыка, и Андрей воспользовался паузой, чтобы высказаться:
- У этих умников, которые пытаются формировать общественное мнение, имеется в виду «демократические журналисты», «эксперты», политические оборзеватели, прочие мудаки – у них мозги устроены как канализация, и годятся только на то, чтобы продавать людям журналы и прочую ерунду, которая никому на самом деле не нужна и которую при этом нужно менять каждые три месяца. И они пытаются очернить образ великого Сталина, скрупулёзно подсчитывая, сколько миллионов людей, а также геев и интеллигентов он расстрелял лично и сколько младенцев сожрал. Тогда как он полностью соответствовал своему времени, как сейчас за этим столом напитки соответствуют шашлыку и закускам. А если Сталин кого расстрелял, то правильно сделал. Он пошёл беспощадной войной на тех горбатых, которых только могила исправит. Скажу больше: мало расстреливал! Сколько пидарасни в живых осталось: сахаров, солженицын, горбачев, и так далее.
- Андрей Александрович, своим сравнением вы оскорбляете пидарасов, – поддакнул Тишин.
Мыскин заговорил о превратностях судьбы в духе: было то или не было, тюрьма – не воля, зима – не лето, зверь – не птица, пенис – не вагина, Педиатрия Ставрополья – не Совинком, 5% – это не 75%…
Политический монолог Андрея явно набирал силу и обороты, рубя руками воздух, он почти кричал:
- Я бы уважал горбачева, если бы он, понаделав столько æ¥йни, будучи руководителем сверхдержавы, вымутил бы себе на старость какое-нибудь княжество размером хотя бы с родной Ставропольский край. В трудное время он повёл себя как пи…онервожатый неопытный которому вместо пай-мальчиков дали выпускников детской колонии. Что доказывает низкий уровень тестостерона в крови – явный признак педерастии. В те годы все хапали, ничего предосудительного – законов нет, нарушать как бы нечего. Даже я использовал 90-е годы с максимальным КПД. И если бы горбачев повёл бы себя как мужик, то не пришлось бы ему потом позориться в рекламе Пицца Хат и торговать лицом на светских раутах в Лондонах – прямо как Киса Воробьянинов: «Подайте бывшему депутату Госдумы» – хрестоматийный пример. Просто пиѮΔец как тошно и даже неудобно видеть это унижение бывшего руководителя сверхдержавы. Можно представить в этой роли любого из американских президентов?! Можно представить Джорджа Буша, празднующего свой юбилей на чужбине, в столице государства – геополитического врага, в окружении врагов родного отечества?!
- Судьба, это, знаешь ли, одна видимость, – сказал Мыскин. – То есть, понимаешь, вот какой-нибудь человек живёт и думает, что всё замечательно, а на самом деле – дурак дураком.
В половине первого Андрей засобирался – нельзя же злоупотреблять гостеприимством. Поднявшись из-за стола, он чуть не упал – ноги отказывались идти. Тишин с Мыскиным поддержали с двух сторон. Андрей неуверенно двинулся в сторону выхода (так ему показалось), но зашёл в огород. Тишин развернул в противоположную сторону.
Мыскин блаженно улыбался, а его жена настойчиво предложила остаться ночевать. Андрей поблагодарил за гостеприимство, пожелал благополучия этому дому и скомандовал Тишину – поехали!
Возле круглосуточного магазина Андрей велел остановиться. Там он купил бутылку вина и три пива – на выбор, что захочется пить. Он по-прежнему чувствовал себя трезвым как стеклышко, хотя ноги его плохо слушались (и руки тоже). Первая бутылка пива почти вся вылилась на пол, пришлось остановиться, чтобы протереть испачканные места, вымыться и переодеться. Он вытащил из багажника штопор, открыл вино, и, устроившись на переднем сиденье, принялся вещать. О разном: о делах на фирме, о политике, о своих приключениях. Через час Тишин удивленно спросил:
- Да что с вами, Андрей Александрович – вы обычно укладываетесь спать через полчаса пути.
Но Андрей ощущал невиданный прилив энергии, ему вовсе не хотелось спать. Он приказал развернуть машину, гнать обратно в Ставрополь, искать там какой-нибудь ночной клуб или в крайнем случае заселиться в гостинице и вызвать девочек. Тишин с трудом уговорил его не делать этого.
- Бабы, ох уж эти бабы… – сокрушенно сказал Андрей.
Тишин навострил уши:
- Что бабы?
И Андрей стал рассказывать то, что обычно рассказывают в дороге, когда пустынная трасса, темнота вокруг и свет далекой луны располагают к доверительному общению – тем более находясь под воздействием веществ, расширяющих границы сознания.

Comments are closed.

stack by DynamicWp.net