Реальные истории Rotating Header Image

Избыток целей – глава 19

Докурив, Игорь Быстров выкинул окурок в окно:
- Сейчас бля придут эти спортсмены, и начнут сношать голову – почему воняет, опять курил. А я хочу курить и буду!
Слова были адресованы Андрею, а под «спортсменами» подразумевались Владимир Быстров и Ансимовы. Они сами, кроме Алексея, когда-то курили, но уже давно бросили и проповедовали здоровый образ жизни. Кроме фитнеса, всем коллективом на выходных играли в футбол, привлекая заводчан – для сближения, привлечения на свою сторону. И постоянно выговаривали Игорю:
- Брось сигарету, ты один из всего коллектива куришь!
- Как ты можешь заниматься спортом и курить?!
- Неужели какая-то сраная сигарета сильнее тебя?!
Если во время рабочего дня Игорь отлучался из кабинета, по возвращению его ждал допрос: «Опять курить ходил?», Владимир обнюхивал его, и, учуяв табачный запах, выговаривал брату за эту пагубную привычку.


Игорь скрывался, жевал таблетки от запаха – это помимо того, что постоянно практиковал методики помогающие бросить курить (совершенно бесполезные). Но в конце концов плюнул на все и стал идейным курильщиком: «Хочу и буду!»
Андрей был единственным, кто не читал ему морали. Еще с волгоградских времен в нем сохранилось почтительное отношение к Игорю как к доктору, ведущему хирургу, и человеку, от которого зависит благополучие фирмы. Их объединяло то, что оба ощущали нерастраченный потенциал – потому и пускались в сомнительные авантюры, наподобие организации в Петербурге бизнеса, связанного с поставками медоборудования, вместо скрупулезного выполнения простых, но очень высоко оплачиваемых обязанностей. Но если Игорь, как обычно, выполнял руководящую роль, звоня своим старым знакомым, договариваясь о встрече для Андрея, и индуцируя его к выполнению действий, то Андрей тратил на эту затею гораздо больше времени, сил, и в конечном счете средств.
В тот день, вместе с желанием доказать свое право распоряжаться собственным здоровьем у него появилось понимание того, что нет возврата к прошлой врачебной жизни.
Они с Андреем пришли на работу раньше всех, и Игорь рассказал о последних шагах, предпринятых для того, чтобы возобновить хирургическую практику. В одной из местных клиник предложили настолько смехотворную оплату труда (меньше чем в Волгограде), что он открыто рассмеялся в ответ.
С самого начала – с момента переезда в Петербург – Игорь не оставлял идею продолжить оперировать, хотя бы на дежурствах. Иногда он подрывался среди ночи в операционную, но жена напоминала, что эти дни давно прошли, и он уже не врач, а коммерсант.
А недавно он ездил в Москву на прием к министру здравоохранения, который когда-то, работая в Военно-медицинской академии, был его непосредственным начальником и научным руководителем. И сейчас, готовя базу для ухода, создал кардиохирургическую клинику. Именно туда нацелился Игорь, но министр его тяжело огорчил, сообщив, сколько получают врачи в новом центре – даже меньше, чем в Волгограде. А узнав, какая зарплата у Игоря в ВОКЦ (который не признался, что уволился и насовсем переехал в Петербург), картинно вскинул руки:
- Да что ты говоришь? У меня, у министра здравоохранения, гораздо ниже оклад!
И, поковырявшись в столе, вынул квитанцию и положил перед Игорем:
- Вот, полюбуйся.
Это было неприкрытой издевкой – учитывая министерские часы Patek Philippe стоимостью $90,000 и костюм Brioni за $5000.
Что касается оплаты труда кардиохирургов в Москве, тут тоже присутствовал подвох – за 10,000 рублей никто работать не будет, министр умолчал о премиях и неофициальных доходах (которые к тому времени уже становились официальными, так как все платежи проходили через кассу).
Игоря обидело такое пренебрежение со стороны человека, с которым когда-то существовали дружеские отношения и не было производственных тайн (таких как откуда берется магарыч). Артур с Владимиром предлагали ему переезжать в Москву даже на таких кабальных условиях, начать оперировать, осмотреться, а там видно будет. Обещали, что доля в Экссоне сохранится и в Москву ежемесячно будут пересылаться дивиденды, а этих денег вполне достаточно для жизни. И даже говорили об открытии частной клиники.
Однако все понимали, что инвестиции в медицину окупятся не скоро, это ненадежно и во многом зависит от наемного персонала, поэтому никому неохота с этим возиться. И Игорю не хотелось в сорок лет от кого-то зависеть, – так медицинская идея заглохла сама собой.
- Навык теряется, и без постоянной практики меня могут дисквалифицировать как хирурга, – мрачно резюмировал Игорь свои мытарства.
После секундной паузы он вытянул вверх руку, словно пытаясь поймать ускользающее от него слово:
- Придется канаёбиться в этой дыре.
Его сигареты, очевидно, стали символом щемящей душу тоски. Как сохранить стойкость, когда разочарование становится твоим постоянным спутником?
Вошли Алексей с Владимиром, который первым делом ожидаемо принюхался:
- Опять курил?
Но увидев хмурого брата с выражением лица «болят все зубы сразу», осекся, будучи наслышан о его переживаниях. Отпустив язвительное замечание по поводу того, что в кабинете все шкафы и тумбочки вместо деловых бумаг забиты автомобильными журналами, журналами знакомств и бюллетенями недвижимости, он взял один из них, и стал просматривать объявления по Volvo S80, которую собирался купить на замену своему Freelander.
Некоторое время провели в молчании – ждали Артура, который находился у гендиректора Электро-Балта и обсуждал крупную заявку на сырье: свинец С1, сплав, и полипропилен; и эту поставку завод собирался оплатить деньгами, а не продукцией. Что не могло не радовать.
Обсудили неудачный маневр с двумя крупными компаниями – «Лукойлом» и «Норильским никелем». Департаменты закупок самостоятельно вышли на Экссон и попросили выслать документы на тендер по закупке аккумуляторных батарей (что было несколько странно – достаточно просто пронестись слуху о предстоящих закупках, не говоря уже об официальном объявлении, как поставщики буду штурмовать ответственных исполнителей – которым нет никакой нужды самим куда-то звонить). Еще более странным оказалось то, что исполнители надоедали и торопили с подготовкой и высылкой документов и коммерческих предложений. После отправки бумаг звонки прекратились. А когда звонили ответственным людям, чтобы поинтересоваться итогами конкурса, секретари не соединяли с ними, услышав слово «Экссон».
Через некоторое время некая компания под названием «ИнтерБау» прислала заявку на тепловозные батареи, и в ходе беседы установили, для кого они закупаются (рынок известен от и до, и конечно же, эта специфическая продукция не приобретается просто так). Конечным потребителем оказался «Норильский никель». И разумеется он получил продукцию дороже, чем если бы закупал на Экссоне, минуя посредников.
Представитель «ИнтерБау» объяснил, что из трех десятков позиций у него изначальная договоренность с департаментом закупок на тепловозные батареи, и даже посвятил в общую экономику сделки. Чтобы самому не париться, он попросил обналичить дельту – свою и ту, которую должен занести в Норникель. Договорились, что ИнтерБау перечислит Экссону больше, чем по прайс-листу, а разница будет выдана наличными.
Что касается Лукойла, там, судя по всему, закупили батареи производства Тюменского аккумуляторного завода.
- Это как у тебя в твоем кардиоцентре, такой же «конкурс», они просто пробивали цены, – заключил Владимир.
Андрей кивнул – в Волгоградском Лукойле существовала такая же система. Закупки производились через фирмы, принадлежащие руководству Лукойла и управляемые подставными людьми. У каждого был свой сектор – краска, мебель, канцтовары, строительные материалы, и многое другое, десятки тысяч позиций, просто нужно отслеживать цены производителей, делать мониторинг рынка, чтобы по бумагам все выглядело гладко.
Время от времени на Экссоне закупал автомобильные аккумуляторы школьный приятель Андрея, чей родственник работал на Волгоградском Лукойле. Он-то и прояснил некоторые подробности этой кухни.
Рассказ Андрея был прерван приходом Артура. Все внимание было обращено к нему. Он с порога продиктовал Андрею новую заявку:
- Давай срочно договор на 200 тонн С1 по 22700, сплав ССУА 280 тонн по 14800, полипропилен 90 тонн по 38000 руб – это с тарифом. Счет отнесешь в бухгалтерию.
Владимир отшвырнул журнал:
- Где мы найдем С1 по такой цене?
- А что я могу сделать, Вовок – борода в курсе цен на Лондоне!
(примечание: имеются в виду цены на свинец на Лондонской бирже, а «борода» – гендиректор Электро-Балта).
Андрей отправился готовить документы в другой кабинет, где находились секретарь с бухгалтером, Артур стал рассказывать подробности переговоров. Исход которых был известен более чем на 90%, но все равно услышанная новость вызвала бурю восторга. Предоплата – это значит можно вытащить дивиденды раньше намеченного срока, причем доход не только по этой крупной сделке, но и за целый ряд предыдущих.
Артуру удалось отшить одного опасного конкурента, фирму «Исток», регулярно перебивавшую заявки на свинец С1 (отец учредителя – главный инженер Электро-Балта). Несколько контролирующих организаций, включая СЭС и комитет по экологии, занялись проверкой завода, своей пристрастностью напоминавшей самый настоящий наезд. Возможно, они бы и сами возбудились проверкой, все-таки вредное производство находится чуть ли не в центре города, но Артуру удалось убедить гендиректора Электро-Балта в том, что это происки «Истока», запустившего производство тепловозных батарей 32ТН450 и 48ТН450 (более дешевый и менее качественный аналог тех, что выпускает завод), и заинтересованного в вытеснении конкурентной продукции с рынка.
Артур увидел руку Истока и приобщил аккумуляторного вождя к своему видению, заодно пообещав содействие в запуске линии по утилизации вредных отходов и помощи в выбивании бюджетных средств на нее, – чтобы само по себе вредное производство не создавало дополнительных затрат, а наоборот приносило доход.
Разоблачив этого и некоторых других врагов, мешающих общему делу, Артур добился того, чтобы очередную заявку на сырье полностью отдали Экссону, а не раздробили на нескольких поставщиков.
Для Андрея приход средств имел огромное значение (впрочем как всегда). Два поставщика поставили ультиматум, и реализация их угроз грозила серьезными неприятностями.
Компания РИПЛ требовала погашения задолженности за поставленные мониторы и центральную станцию, в противном случае она не будет монтировать оборудование (проданное в РКБ Казань). Инженеров, которые могли бы это сделать, на стороне не найти, так как оборудование редкое. 100% оплата давно получена и освоена, однако Андрей убедил руководство РИПЛа в том, что «заказчики козлы» и не оплачивают уже поставленный товар. А поскольку РИПЛ поторопился и импортировал оборудование до того, как были подписаны все договора и даже до того, как Минздрав Татарстана утвердил заявку, то Андрею удалось договориться о пролонгации сроков оплаты. Очень кстати одно важное обстоятельство осталось за кадром: досрочная поставка была связана с тем, что поставляемые мониторы сняли с производства и уже через месяц их было бы невозможно импортировать; и пришлось бы начинать всю процедуру заново, так как Минздрав РТ зафиксировал цены и пересматривать их не собирался. Кое-что уже было оплачено, итоговая сумма долга составляла около миллиона рублей.
Другой проблемной фирмой оказался Медкомплекс, которому Совинком задолжал примерно столько же – тридцать тысяч долларов. Но в отличие от РИПЛа – только по бумагам, так как Андрей выдал эти деньги наличными бывшему директору Василию Кохраидзе, а тот уехал в Абхазию. Он говорил тогда: «Вали всё на меня», но условность этого предложения была слишком очевидна, чтобы взять так запросто и свалить все на близкого человека, долгое время кредитовавшего Совинком и заслужившего ответное спасибо.
Медкомплекс прислал предарбитражное письмо с требованием немедленно погасить задолженность. В противном случае дело будет передано в Арбитражный суд, Совинком конечно же проиграет, и получит на свой счет инкассо на сумму тридцать тысяч долларов плюс пени и штрафы.
Андрей разыскал Василия, но тот отмахнулся – мол, ерунда, на Медкомплексе пошел раздрай, ничего серьезного, а угрожающие письма – блеф, с помощью которого один из учредителей пытается взыскать долг – но не для того, чтобы вернуть на фирму, а чтобы прикарманить их, скрыв от остальных. А между тем, чтобы довести дело до конца с Арбитражным судом, требуется поддержка этих самых остальных. А такой поддержки у недобросовестного учредителя нет.
Василий безусловно лучше знал внутреннюю кухню Медкомплекса, но тот учредитель, что присылал угрожающие письма, кидал копии на факс приемной кардиоцентра. Сами по себе они ничего не значили (можно всегда объяснить, что мол идиоты), к тому же факт задолженности перед коммерческой структурой не является пробоиной в репутации, в отличие от бюджетных долгов; но совокупность разных фактов дает Халанскому пищу для размышлений и повод усомниться в надежности Совинкома, поставщика номер один кардиоцентра.
Поэтому Андрей вступил в переговоры и договорился насчет поэтапного погашения долга. Составили график платежей (на котором как обычно за гендиректора Совинкома расписалась секретарь – чтобы впоследствии его можно было оспорить). Василий оказался прав – на документе был указан не тот расчетный счет, который значился в договоре, а другой, и особенным образом подчеркнуто, чтобы задолженность перечисляли именно на этот счет. То есть отправитель письма планировал скрыть эти деньги от своих компаньонов.
Все что требовалось, это бросить им какую-нибудь небольшую сумму, чтобы показать участие в процессе, а далее – действовать по обстоятельствам. Возможно, этот недобросовестный учредитель сойдет с дистанции, и остальные не получат сведения о дебиторской задолженности, или каким-то другим чудесным образом ситуация станет благоприятной для Совинкома.
В любом случае, необходима некоторая сумма для предварительного решения возникших проблем, в цифровом выражении – это от ста до двухсот тысяч рублей.
Приготовив документы, Андрей отправился на заводоуправление. По дороге с мобильного телефона позвонил в свой волгоградский офис. Ирина, как обычно, перечислила горящие и перегоревшие платежи, которые необходимо срочно заплатить, чтобы допоставить клиентам заявленную продукцию, и не испортить отношения с поставщиками. Кроме того, Медкомплекс с РИПЛом треплят нервы, и Галишникова спрашивает, когда смонтируют центральную станцию. Легкая нервозность давно стала для сотрудников Совинкома нормой жизни.
Андрей заверил Ирину, что деньги вот-вот появятся, а когда вручал финансовому директору Электро-Балта счет на двенадцать миллионов пятьсот тысяч рублей, то почти физически ощутил пачки денег у себя в карманах.
За этой крупной сделкой наверняка последуют другие, и если тенденция сохранится, то к концу года удастся выйти в плюс и начать жить спокойно.

Comments are closed.

stack by DynamicWp.net