Реальные истории Rotating Header Image

Татьянин день – страница 20

Чтобы сократить издержки (бухгалтеру Андрей платил из своих, а не из общей кассы), он принял решение закрыть московскую фирму, зарегистрировать в Волгограде новую с таким же названием, и поручить вести бухучет обоих чистых фирм (Совинкома и Экссона) Юле Чуприной, и рассчитать московскую бухгалтершу, которая, работая совместителем, лишь сводила цифры и раз в квартал относила отчетность в банк (было подозрение, что отсылает по почте, в налоговой она никого не знает, и следовательно, в случае чего, никаких вопросов не решит); а зарплату получала по московским меркам высокую. Компаньонам это было преподнесено как стремление обезопасить себя от возможных наездов со стороны конкурентов. Волгоградский бухгалтер лично знает налоговиков, и те, в случае чего, сами подсказывают, где что подправить. И это касается не только налоговой инспекции. Те проблемы, которые в Волгограде решаются коробкой конфет, и, в крайнем случае, незначительной суммой, в Москве придется решать посредством гораздо более крупных расходов. (странно, но именно в этот момент Андрей осмыслил проблему содержания фирмы с московской регистрацией, до этого он зарабатывал гораздо меньше, и получал гораздо меньше от этой фирмы, созданной специально для капризных казанских клиентов, не желавших работать с волгоградской структурой, при этом его не волновала данная статья расходов).


Такой довод был встречен с пониманием. Артуру и Владимиру приходилось постоянно выяснять отношения с конкурирующими фирмами, которые вели точно такой же бизнес – заводили сырье и выбирали аккумуляторы. В связи с тем, что Экссон осел на заводе, обороты по Электро-Балту сильно выросли, соответственно, обороты у других компаний уменьшились. Артур с Владимиром грамотно протянули мазу – объявили заводчанам о готовности выкупать весь объем батарей автомобильной и тепловозной групп; а клиентам (прежде всего в управлениях тех железных дорог, где имелся хороший контакт с исполнителями) предоставили документы, подтверждающие «эксклюзивное дилерство ведущего производителя аккумуляторов». Такие успехи конкурентов не порадовали. До вооруженных стычек не доходило, но соперники давили на психику полуугрозами и намеками на то, что «компетентные органы разберутся», «надо жить по понятиям, не переходить дорогу и поделить рынок». Напоминало сурчиные предъявы, только на более высоком уровне. Поэтому не исключалась возможность какого-нибудь наезда по месту регистрации Экссона – в Москве (заказная налоговая проверка, в ходе которой обязательно что-то найдут и передадут дело в Управление по налоговым преступлениям, или что-то в этом роде).
А на Электро-Балте смена юридического лица вызвала переполох. Артур запросто объяснил это перерегистрацией и сменой юридического адреса, но знающие люди конечно же сразу увидели, что у новой фирмы хоть и прежнее название, но другой ИНН, другой юридический адрес, и вообще – по свидетельству регистрации это совершенно другая организация. Сначала финансовый директор, а потом и юрист, объяснили, что завод часто проверяют, и если возникнут проблемы из-за ненадежного контрагента и у предприятия не примут к зачету НДС… Но при поддержке заместителей ситуацию замяли. Конечно же, не обошлось без путаницы – отдел сбыта продолжал печатать накладные на прежний Экссон, их подписывал гендиректор, и приходилось придумывать немыслимые взаимозачетные схемы, чтобы их не переделывать и не подписывать заново, так как подозрительный аккумуляторный вождь назначил бы целое расследование, а виновных вывел в чисто поле и поставил к стенке… ну или искупал бы в гидролизном пруду.
Получение кредита совпало с формированием очередного заказа на «Джонсон и Джонсон». И Андрей, наверное, впервые почувствовал себя этаким мудрым предпринимателем, рачительным хозяином, который не затыкает дыры, но разумно планирует инвестиции. Он дал команду Елене Николовой составить заявку с запасом, включить туда не только самое-самое горящее – коды, за которые уже получена предоплата – но также те позиции, которые гарантированно из месяца в месяц закупаются стратегическими клиентами, и, которые, к сожалению, зачастую приходится брать не напрямую, а у московских дилеров, кормить этих барыг. Лена знала наизусть эти позиции, и могла с закрытыми глазами написать весь список. Что она и сделала. Даже с учетом установленного Быстровыми грабительского процента что-то оставалось на кармане – по предоплате Джонсон давал неплохие скидки, тем более дистрибьютору с хорошей историей продаж. Андрей одобрил заявку, и ее выслали на Джонсон, там выставили счет и отправили обратно. И тут произошло событие, заставившее изменить заявку в сторону уменьшения и даже отложить оплату этой уменьшенной заявки. А сам Андрей впал в депрессию, лишившись возможности впервые в жизни рспланировать инвестиции, поступить как разумный предприниматель.
В Петербург прибыл Василий Кохраидзе, разыскал Андрея, и потребовал расплатиться за полученный полгода назад товар. И не только. Он убедительно попросил еще $5000 сверху взаймы на пару месяцев. Итого получалось почти тридцать тысяч долларов. Это был настолько оглушительный удар, что Андрей, услышав требование, почувствовал боль, как будто вместе с деньгами с него начали сдирать кожу. Непонятно, как это вдруг в сознании был сделан аборт информации о таком кредиторе, как Медкомплекс. И как можно было упустить такой важный момент, как реализация зависших складских остатков?! Данный товар брали по заявкам сотрудников отдела продаж, они обязаны его продать, так как все это, с их слов, заказывалось под конкретных клиентов. «Мы должны это иметь на складе, чтобы по первому звонку отгрузить в больницу №№№!» – кричали они с пеной во рту. Но как только товар пришел на склад, они начали требовать другой, а этот лежит себе, нетронутый. Не первый раз происходил подобный казус, просто раньше были совсем другие цифры.
Встреча проходила в кафе «Онтромэ» на Большой Морской, напротив Внешторгбанка. Как всегда, стоял гул дневных голосов, играла заунывная психотропная музыка, которую можно с легкостью использовать для терапевтических программ в психушках. Перед Василием стоял фужер с дымящимся латте (высокая стеклянная чашка на ножке, по форме напоминающая фужер для шампанского) и тарелка с двумя французскими пирожными; перед Андреем просто латте – он старался соблюдать фигуру. В момент передачи денег, только что снятых со счета, Андрею показалось, что в кафе наступила мгновенная тишина, хотя он продолжал слышать и гул голосов, и музыку; и было бы естественно, чтобы это состояние разразилось какой-то катастрофой. Но ничего не случилось, он старался поддерживать непринужденный разговор, делая вид, что для него это самое обычное занятие – снимать со счета деньги и отдавать их тут в кафе, потягивая латте из фужерчика. А в голове проносились кошмарные видения – снова где-то перехватываться деньгами, товаром, возможно, новые займы, финансовые дыры, недостачи, проблема зависшего склада. В свете всего этого ему показалось, что сидящий напротив человек потерял всякое сходство с давно известным ему Василием. Он говорил о вещах, которые в прежнее время никогда не могли бы ему прийти в голову.
- …да, новая жизнь, Андрей, новая жизнь. Сколько я их прожил, щтуки три, наверное. Был Афганистан, мы заезжали в села на БТР-ах и расстреливали всех подряд, как уток в тире. Потом Москва, жизнь с богатой теткой на положении друга сердца – немного странно для бравого офицера и самостоятельного мужика. И многое, многое другое…
Андрей кивнул – ему всегда казалось странным видеть коренастого, широкоплечего, коротко стриженого усатого Василия в костюме, да еще в этих французских кондитерских (в Москве они постоянно встречались в одной такой на Маяковке), в окружении очкастых интеллектуалок, полумальчиков-неформалов, кучерявых пидарасов и прочих постмодернистов. Ему больше подходила военная форма, автомат, и поле, усеянное трупами.
- … сейчас настала пора все поменять, начать все заново, новую жизнь. Меня тянет на историческую родину, понимаешь, зов крови…

Comments are closed.

stack by DynamicWp.net