Реальные истории Rotating Header Image

Сбывшееся ожидание – глава 59

Франшизу «Лавки жизни» пришлось взять. Андрей увяз в проекте с векселями, приближался день Икс, когда надо ехать в Москву и заключать договора купли-продажи товара под необеспеченные ценные бумаги (Лечи определился с банком – это будет ЛОХО-Банк, у которого в середине января отзовут лицензию), а исполнитель так и не найден. Эта кукла, Леночка Шаабан – не в счет. Необходим был человек, который подписался бы на дело, не особенно вникая в него, просто за идею; который бы на уровне разыграл спектакль перед фирмачами, который бы убедил охранников на входе в бизнес-центр не проверять у него документы, который… много разных условий. Им соответствовал Сергей Верхолетов, но он, увы, еще в прошлом году отправился в сад вечного уединения.

Ренат напрашивался сам, но Андрей не стал им рисковать. Как-то само собой получилось, что основной кандидатурой стал Вальдемар. Он и не подозревал об этом, но Андрей, общаясь с ним, всё больше убеждался, что лучшего исполнителя не найти.  Представительная внешность, умение убеждать, а точнее охмурять собеседника, много других достоинств, а самое главное – его можно спонтанно сподвигнуть на любую авантюру, и он не будет особенно вникать и задавать лишние вопросы. Загораясь идеей, он в своем рвении упускал из виду сомнительные обстоятельства, и даже смысл действия.


Но нужно было проявить себя и сделать хоть что-то из обещанного, чтобы отношения не выглядели, как игра в одни ворота. И Андрей перечислил на ООО «Лавка Жизни» триста пятьдесят тысяч рублей (из оборотных средств), рассчитывая разместить торговую точку от этой богадельни в одной из аптек, которые горздравотдел, в соответствии с обещанием Евгения Кармана, передаст Совинкому. Отвлечение оборотных средств, как всегда происходило болезненно, Ирина Кондукова и Лена Николова уже докладывали о задержках платежей поставщикам, некоторые из них начинают сомневаться, стоит ли отгружать Совинкому без предоплаты. Что самое плохое – участились случаи задержки поставки клиентам по оплаченым счетам из-за того, что хозяин постоянно крутит деньги. Но Андрей рискнул – по итогам вексельного проекта он рассчитывал получить $300,000 чистыми, игра стоила свеч.

Во время подписания договора франшизы, и в ходе последующих встреч с Вальдемаром Андрей намекал, что ему потребуется помощь «в решении одного вопроса». Мол, из-за хлопот по организации волгоградского магазина «Лавки Жизни» срываются важные встречи в Москве, а поскольку Вальдемар планирует провести в столице всю вторую половину декабря, то не мог бы он кое-что сделать…

Если бы Андрей далеко заранее начал его разводить, то скорее всего, ничего бы не получилось. По аналогии с Верхолетовым, Вальдемар был таким человеком, которого нужно резко брать в охапку и бросать на амбразуру. При длительной подготовке программные файлы в его голове повреждаются и к нужному моменту перестают работать. Он как бы уже переживает все ощущения, связанные с заданием, оно теряет соблазн новизны, и перестает интересовать.

Формальной причиной, по которой Вальдемар должен был заменить Андрея на московских переговорах, были срочные дела в Волгограде, однако к назначенному времени Андрей оказался в Москве – приехал на машине вместе с Ренатом и Леночкой. И надо же такому случиться, что столкнулся с Вальдемаром рано утром в понедельник, 22 декабря, без двадцати восемь, в холле управления Московской железной дороги на Краснопрудной улице, дом 20.

Они оба прибыли по поручениям своих шефов – Андрей должен был передать конверт с документами и комиссионными исполнителю, который проталкивал Экссон на Московской железной дороге; а Вальдемар должен был сделать то же самое, только в другом кабинете.

Андрей был немного обескуражен – накануне вечером он звонил Вальдемару и говорил, что срочно едет в Волгоград, и вдруг спустя десять часов такая встреча. Но он быстро нашелся:

- Кто рано встаёт, тому бог даёт. Я тут проездом, сейчас отдам документы – и в Домодедово на волгоградский рейс.

Вальдемар понимающе кивнул – да, он в курсе, что из Петербурга на Волгоград приходится ездить через Москву.

Изначально предполагалось, что Андрей позвонит ему утром и попросит проехаться по фирмам, где нужно будет заключить договора купли-продажи, и расплатиться за полученный товар векселями. Сопровождать его будет Леночка, которая вела переговоры, а детали изложит Ренат. Ренат передаст доверенности на получение товара Косте Васильеву, который объедет склады поставщиков и заберет оплаченную продукцию (только на двух фирмах офис и склад находились в одном месте, в девяти других это были разные адреса).

- Ладно, сейчас переговорю с человеком, и мы с тобой обсудим, – важно произнес Вальдемар и направился к нужному ему исполнителю.

«Переговорю с человеком» означало выполнить курьерское задание – просто передать документы, но он всегда важничал, когда дело касалось поручений Босса. И они разошлись по разным кабинетам. Передав конверт, уведомив, что в первом квартале 2004 года отгрузки на МТС Московской железной дороги будут проходить через Совинком, Андрей первым вышел на улицу и некоторое время прохаживался в одиночестве перед входом (Ренат с Леночкой поехали устраиваться в гостиницу).

«Интересно, трахнет он её в конце концов или нет, – размышлял Андрей. – Вероятность такая существует – Ренат уже планирует жениться на той, другой, новой девушке, которую тоже зовут Лена, он полгода живёт с ней, прекратил все блядки. То есть Леночка Шаабан для него уже не существует. Такой холод подстегнет её, и она, возможно, сама на него полезет».

Вальдемар материализовался перед Андреем и прервал размышления.

- Ну что, командир, давай командуй, у меня полдня свободных есть.

- А что полдня… тут двенадцать адресов, боюсь полдня не хватит, тут ебатни на двое суток, – рассеяно ответил Андрей. Чувствовалось, что Вальдемар повёлся, он заинтересован получить обещанную ему тысячу долларов, и в ближайшие два-три дня из него можно вить веревки.

- Сейчас мы доедем до гостиницы «Украина»…  – приступил к объяснению Андрей, но его прервал звонок.

Нажав зеленую кнопку и прислонив трубку уху, он тут же отдернул её – оттуда шёл громкий поток ругательств. Звонил кто-то из Быстровых – то была обычная их манера общения. Прислушавшись, Андрей узнал Игоря. С минуту он изрыгал проклятия, и по изменившимся интонациям стало ясно, что ничего серьезного не случилось, тем более что на заднем плане послышался хохот и веселые реплики Ансимовых.

Наконец, Игорь объяснил, в чем дело. Он напомнил, что вчера Андрей попросил его позвонить исполнителю с московской железной дороги (Роман Бычинский, от которого Андрей только что вышел), как бы от лица Андрея извиниться и сказать, что встреча переносится на следующую неделю. Андрей сказал компаньонам, что ему срочно нужно в Волгоград, поэтому он заедет в московское управление на обратном пути. Он действительно планировал так сделать, но в последний момент передумал – нужно было проконтролировать Рената, Леночку, и Радько с Блайвасом, которые взяли на себя труд забрать у Лечи векселя. А после этого уже ехать в Волгоград. Поэтому он, располагая временем, решил заехать в управление железной дороги. Почему попросил Игоря, а не стал звонить сам и договариваться о переносе встречи, – потому что по идее в это время, в восемь утра, должен был ехать на метро или на электричке «Авиаэкспресс» в сторону аэропорта, а там шумно и неудобно разговаривать с важной персоной с Управления Московской железной дороги.

А позвонить и предупредить об изменившихся обстоятельствах забыл, и Игорь ровно в восемь утра, как договаривались, позвонил Роману Бычинскому, представился Андреем Разгоном, извинился, сообщил о том, что срочно вылетел в Волгоград, поэтому встреча срывается, но на обратном пути, в следующий понедельник, заедет в любое удобное время и передаст конверт. Проговорив текст, Игорь несколько мгновений ждал, пока собеседник переварит сказаное. Наконец, Бычинский выдал:

- Ты чего, Андрюха, совсем ёбнулся? Ты же десять минут назад зашел ко мне и передал конверт!

Игорь, обалдев, положил трубку.

Но всё обошлось – все восприняли инцидент как забавное недоразумение, Артур, взяв у Игоря трубку, в своей обычной манере сказал, что Андрей постоянно думает о пилотках и поэтому забывает о делах, затем трубку взял Алексей и продолжил тему, в конце концов трубка вернулась к Игорю, который, пожелав успехов, отключился.

Закончив разговор, Андрей расхохотался. Да, смешно получилось. Правда, как теперь оправдываться перед Бычинским?!

- Ладно, поехали в «Украину», – сказал он Вальдемару весело.

И они пошли ловить такси.

***

Совещание в Леночкином номере напоминало сходняк заговорщиков. (Андрей угадал: почувствовав резкое охлаждение Рената, она включила всё своё недюжинное обаяние, чтобы вернуть строптивца обратно. Очевидно, в эту поездку что-то произойдёт. Да, у таких динамщиц как она, никогда ничего не происходит, просто она рассчитывает на обычный шабаш до утра с посещением всех самых дорогих увеселительных заведений).

Опасения Рената не оправдались (по поводу того, что в последний момент всё может сорваться, когда Леночка и Вальдемар узнают, что здесь нечисто). Произошло с точностью до наоборот. Уяснив, что здесь нечисто и попахивает криминалом, главные фигуранты проявили предельную заинтересованность, и никакая сила не заставила бы их отказаться от участия в проекте, они сделались до невозможности таинственными – говорили вполголоса, подозрительно посматривая на дверь. Андрей забеспокоился, насколько естественно они будут смотреться в деле.

Посмотрев на часы – было половина десятого, пора выдвигаться в сторону первой по списку фирмы, «Медасс», офис которой находился в районе Лубянки – Андрей подытожил:

- Итак, сценарий такой: ты, Леночка, представляешься секретарю или кто там у них на входе, говоришь, что мы такие-то такие-то, у нас назначена встреча с вашим руководством. Вас проводят к директору или кто там по иерархии вами занимается. Ты представляешь Вальдемара: познакомьтесь, пожалуйста, это наш директор Владимир Иванович – не уточняй, какой директор – коммерческий или генеральный, меньше ненужных деталей.

Сообщнически подмигнув, он продолжил, обращаясь к Вальдемару:

- Далее, ты с каким-нибудь присловьем, здрасьте-пизду-подкрасьте, вступаешь в разговор, и не растекаясь по древу – времени у нас мало – как бы ставишь в известность, что нам надо выбрать товар в соответствии с договором, и немного извиняешься за то, что приходиться расплачиваться векселями, а не живыми деньгами. Своим тоном ты должен индуцировать фирмачей на то, чтобы они стали говорить «что вы что вы, мы рады такой крупной предоплате, и нам всё равно, чем вы расплатитесь». На самом деле, это мы им делаем одолжение, закупая на их сраной фирме. Хороший подарок на рождество и новый год. Просто кагбэ оправдываясь, вверни такую фразу: «мы продали стерилизационное оборудование на Норникель и с нами расплатились векселями, а у нас горит поставка на военный госпиталь ЛенВО, и какое-то заключительное присловье».

Подводя черту, Андрей сделал характерный жест, как бы рассекая пространство впереди себя ребром ладони:

- Одно условие: не говорите много, но и не стройте из себя слишком деловых, всё должно быть в меру. Слов должно быть мало, но каждое по делу. Основня идея – отвлечь внимание продавца от векселя, пусть радуются факту продажи и относятся к вам как к долгожданному покупателю.

Осмотрев обоих и отметив правильный выбор одежды – по-деловому, но не слишком нарядно, без вычурности – он закончил:

- Вальдемар… ты можешь говорить еще: здрасьте, вот сопровождаю девушку, страшно одну отпускать с такими бумагами, или что-то в этом духе – оппоненты должны отреагировать таким образом: «что вы, она сама по себе ценность, дороже любого векселя, мы бы сами с удовольствием сопровождали бы её», то есть любым способом надо отвлечь их внимание от векселя.

Три пары глаз зачарованно смотрели на него. Да, скажи им сейчас, что мы идём грабить банк, они и на это подпишутся. Даже не спросили, а где же собственно векселя. А векселя ждали на первом этаже, в холле, – по плану их должен был забрать Винцас Блайвас в девять утра и привезти сюда.

Тут как по команде, зазвонил телефон.  Андрей вынул трубку – да, это Блайвас. Он уже здесь, и ценные бумаги, векселя ЛОХО-Банка при нём.

Андрей, Ренат, и Леночка с Вальдемаром спустились в холл. Блайвас прибыл со своим неразлучным напарником, Богданом Радько – оба в своих кожаных куртках и штанах от Gianfranco Ferré, они улыбались так, как если бы им объявили о наступлении вечной весны, а в целом выглядели как ведущие сотрудники министерства распальцовок. Они будут следовать за машиной Рената, выдавать Вальдемару и Леночке по одному векселю и координировать экспедитора, Костю Васильева – передавать ему полученные доверенности и следить за погрузкой товара. Андрей озабоченно осмотрел свою команду – пожалуй, справятся. Можно оставить театр вексельных действий и поехать, как запланировал, в Волгоград. Ведущая роль, как запланировано, отводилась вишенке некисло состряпянного торта – длинноногой Леночке, неотразимой в образе демонической ангелицы-вамп с лицом порнозвезды.

- Давай ёпта, езжай, мы тут справимся, – подбодрил Блайвас.

Радько громогласно уточнил, куда отправлять машину с полученным товаром. Вопрос, как и вся его речь, прозвучал на арго, не было произнесено ни слова «машина», ни слово «товар», но все поняли, что он имел в виду.

- В Волгоград, – ответил Андрей.

И грустно констатировал про себя, что питерские сотрудники, интеллигенты в трипизданутом поколении, не смогли сформировать портфель заказов и вся нагрузка по реализации полученной продукции ляжет на волгоградский офис.

До Нового Арбата его подбросил Блайвас – на черном Геленвагене, который одолжил на день у московских коллег. Андрей вышел и стал ловить такси, чтобы доехать до Павелецкого вокзала, а оттуда на скоростной электричке «Авиаэкспресс» – до аэропорта Домодедово. Но звонок из Петербурга изменил его планы.

Звонил Владимир. Узнав, что Андрей всё еще Москве, он поручил подъехать на фирму УГМК Транс и побеседовать с директором. Вопрос тот же самый, что и с Пауэр Интернэшнл – хозяева УГМК Транс волнуются насчет налоговых проверок и возврата НДС, поэтому хотят убедиться, что Экссон – законопослушная фирма, не помойка, а Андрей Разгон – реальный человек, а не подставной директор.

«Придется лететь вечерним рейсом», – вздохнув про себя, подумал Андрей, записывая адрес.  Подъехавшему таксисту он продиктовал: улица Мясницкая, 46-й дом. Ехали долго, по московским меркам достаточно быстро – двадцать минут. Расплатившись, Андрей пошёл искать дом 46\2, строение третье. Подходя к зданию, ему показалось, что он вернулся к гостинице «Украина», откуда уехал сорок минут назад – так же как и там, у входа стояли две знакомые машины, черный Геленваген Блайваса и синий Мицубиси Лансер Рената. Блайвас и Радько стояли рядом и курили. Увидев Андрея, из своей машины выбрался и Ренат.

- Ты не уехал, ёпта! – обрадованно воскликнул Блайвас.

Подойдя, Андрей объяснил причину задержки. А его люди здесь потому, что в этом офисном центре находится Медасс, первая по списку фирма.  Ничего себе совпадение!

Андрей попросил их подальше отъехать от входа, где могут быть установлены видеокамеры. Кроме того, машины видны из окон.

- Давай иди, советчик! – пробасил Ренат.

Опасливо посмотрев на окна, он забрался в свою машину. Побросав окурки, Блайвас и Радько сели в Геленваген. Заведя машину, Блайвас стал сдавать задом.

Андрей дал грамотные инструкции, а сам пошёл внутрь здания. И очень удивился (да, с чего бы это!), увидев в холле Вальдемара с Леночкой. Рядом отирался шнурок из Медасса, увязавшийся с ними, чтобы проводить. Кто бы сомневался, что за Леночкой кто-то увяжется. Странно, что здесь только один парень, а не вся мужская часть фирмы. Леночка вежливо улыбалась, выслушивая какую-то чушь, Вальдемар, поглядывая на часы, нервно переминался. Дело сделано, договор подписан, вексель передан, доверенность на получение товара получена, и нечего тут задерживаться, времени в обрез.

Андрей подошел на ресепшн и вполголоса назвал себя. Охранник кивнул – ему уже позвонили, и принялся выписывать пропуск. Тут случилось непредвиденное – Леночка другого способа не нашла избавиться от назойливого шнурка, кроме как, сказав «О, это наш шеф!», позвать Андрея по имени и подойти к нему. Хорошее начало операции. Да, сколько конспирации, и всё для того, чтобы глупая кукла запалила самым тупым образом. Андрей сделал удивленное лицо, и, сказав, что сильно торопится, поспешил в сторону лестницы. Краем глаза он заметил, что сотрудник «Медасса» провожает взглядом Леночку. Тут она, отойдя два шага от ресепшн, снова окликнула Андрея. Ружейный залп произвел бы такой же эффект, как её звонкий голос.

Она махнула рукой – мол, стой, я сама подойду, и подошла к нему быстрым шагом:

- Позвони мне вечером, ты мне нужен.

И, улыбнувшись самой обольстительной своей улыбкой, развернулась и пошла на выход походкой манекенщицы, как по подиуму. Андрей невольно засмотрелся. Сотрудник Медасса, который задержался у банкомата – тоже.

Андрея трясло, как в лихорадке. Когда поднялся на третий этаж, немного успокоился. Острое желание и чувство опасности замешались в немыслимый коктейль.

На УГМК Транс его принял исполнитель, отвечавший за поставки аккумуляторных батарей. Эта фирма каким-то образом влезла на железную дорогу и вклинилась между службой снабжения и поставщиками. Вероятно, учредителями этой компании были высокопоставленные чиновники РАО РЖД (Акционерное общество «Российские железные дороги») или МПС (министерство путей сообщения). УГМК Транс поставлял продукцию на те же самые управления железных дорог, что и Экссон, в том числе на Московскую железную дорогу. Экссон отгружал аккумуляторы на УГМК Транс по тем же ценам, что и на Московскую железную дорогу, за вычетом 10% (комиссионные Бычинскому). По сути дела безразлично, кому продавать, но иметь отношения с конечным потребителем всяко лучше, чем с посредником, который может в любой момент обратиться к другому поставщику. Но деваться некуда, исполнители с железных дорог, отвечавшие за закупки, сами сориентировали на УГМК Транс поставщиков, с которыми долгое время работали.

Руководство УГМК Транс, видимо, было наслышаны о проблемах, с которыми столкнулся Пауэр Интернэшнл, поэтому решили пробить Экссон во избежание будущих сложностей. Исполнитель, принявший Андрея, даже не заглянул в учредительные документы Экссона, предъявленные ему, а извиняющимся тоном пустился в объяснения:

- Понимаете, Андрей Александрович, сейчас по Москве пошла такая тема – ОБЭП арестовывает счета подозрительных фирм, как правило тех, учредители которых являются учредителями нескольких контор. Вы же знаете, как регистрируют поганки – берут паспорт бомжа или алкаша, а то и умершего человека, и клепают сотню-две левых фирм. Менты арестовывают счета и ждут – если придут хозяева и предъявят документы, объяснения, счета разблокируют. Если нет – деньги изымаются. Наша компания работает с бюджетом, поэтому мы вынуждены проверять своих контрагентов. Мы вас знаем, вы извините за такие проверки – это просто формальность. Я давно знаком с Владимиром Быстровым, теперь вот познакомился с учредителем фирмы Экссон.

Поулыбавшись друг другу, поставщик и покупатель расстались, как говорится, лучшими друзьями.

Ближайший рейс на Волгоград был в 17-00 из Шереметьево, и Андрей, побродив по подземному торговому комплексу Охотный ряд, пообедав там же в Сбарро, купил авиабилет и отправился в аэропорт. Время от времени, отвлекаясь от своих забот, он думал о Леночке. Он добрался на метро до Речного вокзала, а там пересел на маршрутку, на которой доехал до аэропорта Шереметьево. Несколько раз ему приходила на ум идея – сдать билет и остаться, чтобы вечером встретиться с Леночкой, а утром полететь в Волгоград. Всё равно вечером в офисе дел никаких. Но, с другой стороны, самый ранний утренний рейс – 9-30, самолет прилетает в Волгоград в начале двенадцатого, пока доберешься до офиса – считай половина рабочего дня потеряно. Всё же он сомневался – может стоит попробовать… Он вспоминал Леночкин взгляд и её слова: «Позвони мне вечером, ты мне нужен», прозвучавшие как приглашение в очередной ночной кошмар. Да, если бы Ренат узнал его мысли, то разразился бы презрительным хохотом. Он-то полностью избавился от зависимости, а Андрей… Андрей и сам не понимал, что с ним происходит. Отгоняя мысли о Леночке, думая о делах, он мужественно встал в очередь, и, выстояв её, подал документы для прохождения паспортного контроля (в Шереметьево все пассажиры сначала проходят паспортный контроль, осмотр, после чего отправляются на регистрацию).

Женщина в форме, взглянув на документы, вернула их обратно:

- Рановато вы прибыли в аэропорт.

- Что не так? – удивился Андрей. Он точно видел на табло, что регистрация на Волгоград уже открыта.

- У вас билет на 17-е января, а сегодня только 22-е декабря, – равнодушно ответила служащая и стала просматривать документы следующего по очереди пассажира.

Андрей забрал свой паспорт и билет, на котором действительно была указана дата 17.01.2004, и время 17-00.

Он мысленно выругался – как же так, купив билет, не проверил его. То ли он сказал невнятно, то ли кассир недопоняла, но из-за этого недоразумения поездка в Волгоград оказалась под угрозой срыва.

Андрей побежал на кассы, – там отказались принять билет, это можно сделать только в той кассе, где он был приобретен, а все билеты на этот рейс уже раскуплены. Это был неожиданный удар – летая авиакомпанией «Волга-авиаэкспресс» через аэропорт Домодедово, Андрей крайне редко видел, чтобы салон самолета был полностью заполнен, свободные места всегда оставались. А здесь, в «Аэрофлоте», такой ажиотаж. Кассир попросила подождать, вдруг снимут бронь, и в систему попадут несколько билетов; но ожидание оказалось напрасным – никто не отменил бронь, все желающие вылетели в город на Волге.

У него был шанс – поехать в Домодедово и оттуда вылететь рейсом 22-20, билет на который можно было взять прямо здесь, и услужливая кассирша предложила такой вариант. Сказав, что подумает, он пошёл в кафе, взял двести грамм кампари, сел за столик и задумался. Но это было пустой тратой времени, внутренне он уже принял решение. Когда вернулся к кассе, то попросил билет на утренний рейс Домодедово-Волгоград. После чего отправился в центр, чтобы сдать билет, ошибочно взятый на 17-е число вместо сегодняшнего. Взгляд его просветлел – не иначе как судьба предоставила ему шанс сделать то, что не удалось Ренату и многим другим парням.

Однако, когда он сдал билет, его снова разобрали сомнения. Было половина седьмого, и он еще успевал в Домодедово на вечерний рейс. В Волгограде ждала куча не терпящих отлагательства вопросов – до сих пор не проведен взаимозачет с кардиоцентром по задолженности Экссона и других аффилированных фирм, от которых отгружали кардиоцентру (чтобы постоянные поставки от одной фирмы не вызывало подозрений у контролирующих органов), а еще старых долгов кардиоцентра перед Совинкомом. Это надо сделать очень быстро и аккуратно. С главным врачом Андрей договорился, от Лены Гусевой, бухгалтера, нужны документы. По самой Гусевой возник вопрос – она собралась уходить. Причина – накопившаяся усталость. Она работала без выходных с раннего утра и до позднего вечера. На ней висели все фирмы – Совинком, Экссон, левые обналичивающие конторы, взаиморасчеты между ними всеми, розница (аптека), плюс она курировала зарегистрированный в Петербурге «Северный Альянс». Помощников она не брала, хотя ей постоянно предлагали это, потому что никому не доверяла, особенно «тупым пёздам», которых столько развелось вокруг. В конце прошлой недели, а именно два дня назад, в субботу, она заявила Ирине, что уходит, потому что у неё нервный срыв на почве переработки, кроме того, она не успевает заниматься ребенком. Андрей сначала подумал, что дело поправимо – предложить прибавку, и Елена Гусева останется, но Ирина позвонила в воскресенье и сказала, что решение об уходе принято бухгалтером не на скорую руку. Она намерена отдохнуть полгода, а затем устроиться на спокойное место, пусть даже на меньшую зарплату, но чтобы в её ведении было одно юридическое лицо, и без таких немыслимых сложностей, как на Совинкоме. Особенно беспокоили Гусеву крупные суммы, 20-30 миллионов рублей ежемесячно, которые Экссон перечислял Совинкому для того, чтобы показывать обороты в Волгопромбанке, и эти транзакции надо было как-то документально закрывать. Андрей это делал намеренно, рассчитывая взять еще один кредит, для чего нужно создать перед банкирами картину преуспевающей фирмы. А для бухгалтера это была кошмарная головная боль – приходилось придумывать липовые договора займа, взаимозачеты, и так далее.

Бродя всё по тому же Охотному ряду, беспрерывно смотря на часы, он мучался: что делать? Мчаться в аэропорт, чтобы уже с утра начать заниматься делами? Или попробовать с Леночкой… Рука сама потянулась к трубке – в конце концов, у него каменная воля, но не сердце… Он набрал Леночку, и, дождавшись ответа, промурлыкал:

- Аллё-у-у, куда мне подъехать?

Она ждала в холле гостиницы «Украина», в баре, вместе с ней был Вальдемар. Они отчитались в проделанной работе – отработали половину векселей, завтра утром Блайвас заберёт оставшиеся и к вечеру дело будет сделано – весь товар получат и отправят в Волгоград. Острота положения распаляла их, они готовы были заниматься этим сколь угодно долгое время – разводить фирмачей на левые отгрузки.

- Что значит «половина» векселей? – переспросил Андрей.

- Ну так, – ответил Вальдемар, и повторил сказанное: по его сведениям, Блайвас получил не все векселя, и завтра будет снова встречаться с представителями банка. Собственно, это его не касается. А касаемо векселей – если бы сегодня был в наличии весь пакет, его бы не успели отработать.

Андрей набрал Блайваса, и тот, узнав, что все находятся в баре, сказал, что сейчас спустится. Андрей рассказал о случившемся недоразумении с билетами, оправдываясь больше перед Вальдемаром, которому столько раз твердил, что ему нужно позарез в Волгоград, а в итоге, глядя на Леночку, не смог скрыть довольной улыбки. Она тоже не выглядела грустной. Они с Вальдемаром принялись наперебой рассказывать подробности сегодняшних визитов, какие фирмачи лопухи, с какой легкостью подписали все бумаги и выдали доверенности на товар.

Блайвас пришел вместе с Богданом Радько и Ренатом. Они присели за стол, а он, отведя Андрея в сторону, сообщил, что, узнав о невозможности объехать все фирмы и выбрать товар одним днем, решил не рисковать и взять только половину векселей:

- Это риск ёпта – мы получаем бумаги и становимся гарантами. Я взял вексель и должен держать слово – через десять дней 30% суммы, в конце января – оставшееся. Поэтому мы с Богданом решили посмотреть, как это выглядит на практике и взяли половину.

- Ну и как – всё нормально?

Блайвас согласился – сработали технично, забрали весь товар без проволочек. Андрей напомнил, что сделано полдела, а наверное даже меньше – ведь самое сложное это получить деньги за товар, продать его. Готовых заявок от покупателей, которые уже сделали предоплату или гарантированно выкупят товар – меньше чем на четверть объема. Еще примерно на 50% общего количества есть предварительная договоренность, вероятность того, что покупатели оплатят продукцию в течение месяца, можно оценить 70-80%. Оставшаяся 1\4 часть товара – под вопросом, она гарантированно реализуется в течение двух-трех месяцев, но никак не к концу января.

- По большому счету это охуенно, – Блайвас расплылся в довольной улыбке. – Если будет так как ты говоришь.

Он покосился в сторону Леночки, и его по-воловьи выпуклые глаза загорелись петушиным вожделением:

- Чё, яйца к ней подкатываешь?

Андрей сморщился, как от зубной боли – да ну, мол, динамщица хитро сделанная. Блайвас тут же предложил:

- Отдай её нам, мы с Богом её чпокнем на два смычка. От хитро сделанной до хитро выебанной – одна поездка на шашлыки.

При этих словах Андрей внутренне вздрогнул:

- Посмотрим.

Блайвас осклабился:

- Кого ты собрался наебать – вижу, как ты на неё запал.

Они вернулись к столику. Там обсуждали планы на вечер, Вальдемар зазывал в ресторан «Сделаем заказ», Ренат предлагал не выебываться и скромно поужинать в бистро «Ёлки-Палки».

- Мне надо где-то скинуть сумку, – сказал Андрей.

- Давай у меня в номере, – с готовностью отозвалась Леночка.

Она поднялась со своего места, и перед тем, как развернуться чтобы пойти к лифтам, Андрей успел заметить, с каким сожалением смотрит на него Ренат.

В лифте Андрей приобнял Леночку, она не сопротивлялась и даже немного прижалась к нему. Она поинтересовалась, пускают ли его в гостиницу без регистрации, и всё происходило так, будто двое молодых людей, между которыми всё давно решено, на секунду заглянули в свой гостиничный номер с тем, чтобы через непродолжительное время туда вернуться и остаться до утра. Андрей удовлетворенно отметил, что кровать в номере двуспальная.

Когда спустились, то обнаружили потери в своих рядах. Радько, Блайвас и Ренат ушли, оставив Вальдемара одного. Ренат не захотел лицезреть, как Андрей будет окучивать Леночку, а Радько с Блайвасом в дорогие рестораны ходили, только если за них кто-то платит, а за свой счет питались в более демократичных местах. А скорее всего они поедут в специфические заведения для одиноких мужчин.

Леночка просияла – такой поворот событий её очень устраивал.

Ресторан «Сделаем заказ», куда они прибыли, походил на филиал Версаля. Обставленный в стиле барокко, с гнутыми линиями, стремительной резьбой, всевозможными плоскостными изгибами и выпуклостями – запечатленными в бронзе, позолоте, цветном камне, перламутре, древесине ценных пород, с лакеями в ливреях, это был словно отблеск эпохи Короля-Солнце, Людовика IV. Под стать была и публика – террариум миллионеров, что стало ясно уже по автомобилям, припаркованным напротив входа. Тестостерон плавал в воздухе, женщины были одеты с невероятным блеском, а халдеи, как водится, собирали капусту. Никогда столь многие не расстаются с таким количеством денег за столь короткий промежуток времени, как в этом заповеднике толстосумов – не считая, конечно, случаев, когда для сбора средств используется АК-47.

Леночка явно готовилась к долгому вечеру: принесенное официантом меню она изучала с серьёзностью налогового инспектора и в итоге заказала карпаччо, ризотто, суши трёх видов и суси четырех разновидностей. Андрей с Вальдемаром заказали телятину.

Обычно Леночка вела себя преувеличенно манерно в дорогих местах, но в этот раз, будучи чрезвычайно возбужденной, верещала как тетерев на току, размахивала бокалом виски и рассказывала о том, что, случись ей работать порноактрисой, она бы взяла псевдоним Надин Ауэрман. Повезло, что она не раздавала по обыкновению бесплатные инструкции официантам, как им работать, вместо этого прозвучала история о её отношениях с краской для волос:

- … как-то раз я покрасилась в блондинку, как Мадонна в фильме «Кто эта девчонка?», и это было большой ошибкой. Темно-шоколадный мне идёт гораздо больше. Мой натуральный цвет…

Леночка посмотрела по сторонам в поисках наглядной иллюстрации, а когда никого с подходящим цветом волос не обнаружилось, лихо задрала юбку:

- Вот тут всё видно!

Она отпустила подол прежде, чем он успел взмыть на критическую высоту, – долю секунды сидевший рядом Андрей был уверен, что этим дело не ограничится.

-… Ренат… он просто невыносим. С ним невозможно появляться в приличных местах. Он страдает метеоризмом – рулады, источаемые его телесным низом, не идут ни в какое сравнение с его баритоном. Я сама не святая, могу и пернуть, но никогда не делала это при Ренате.

Она явно считала, что ведет себя взрывоопасно и провокационно, но эту точку зрения способны были разделить разве что девочки-отличницы из старших классов. В этот вечер Андрею показалось, что перед ним самый невинный женский образ из всех, что он когда-либо видел.

В тот момент, когда официант, расставив тарелки с заказанными блюдами, пожелав приятного аппетита, повернулся и отошёл от стола, Андрей заметил появление в зале Босса, в сопровождении помощницы Мирки. Секунда, и они бы исчезли за дверью отдельного кабинета, но хозяин Судотехнологии, увидев Вальдемара, остановился.

- Что он тут делает? – едва слышно спросил Андрей.

- Вообще-то это его ресторан, – ответил Вальдемар, поднимаясь.

Босс махнул рукой, мол, сиди, я сам подойду. Он подошел, а Мирка осталась на месте. Осмотрев всех сидящих, и остановив свой взгляд на раскрасневшейся Леночке, сказал:

- А я думал, ты улетел в Улан-Удэ.

- Пшемыслав Гржимекович… – подскочил только что усевшийся Вальдемар. – У меня тут возникла заминка…

Леночка ответила всесильному Боссу вызывающим взглядом и поджала губы. Он взял со стола прозрачный файл с документами, и, пробежав глазами, прочитал:

- … продавец продал, а покупатель купил… продукция оплачена векселем ЛОХО-Банка номиналом…

Заинтересовавшись, он присел рядом с Вальдемаром, и, махнув Мирке, мол, заходи в кабинет, делай заказ, я сейчас, продолжил:

- А ты что, завязался с Лечи Вайнахом по векселям?

Вальдемар был ни жив ни мертв, и Андрей счел нужным вмешаться:

- Это мой проект…

Но тут же запнулся, не зная что сказать – придумывать липу бесполезно, а правда такова, что её лучше держать при себе.

Босс разоблачил вымысел легким приподнятием бровей:

- Твой проект… а документы подписаны Вальдемаром – я его кривой почерк узнаю из тысячи.

- Пшемыслав Гржимекович, – очнулся Вальдемар, – это так, в свободное время… другу помочь, я сейчас же вылетаю в… Удэ.

- Да меня не интересует, когда ты вылетишь в дацан, мне нужен результат. Просто прежде чем что-то затевать, ты бы подошел и посоветовался. Знаешь ведь свою проблему – а, Вальдемар, знаешь?

Вальдемар опустил голову, приготовившись к самому худшему. Леночка продолжала надменно разглядывать Босса, глаза её расширились, как блюдца, весь её вид как бы требовал некоей сатисфакции. У себя на районе хам, потревоживший пацанов, когда они кайфуют, ответил бы за свои рамсы, но она немного попутала место. Здесь статусный ресторан самого Босса, а не тошниловка на раёне, в которой заправляют местные быки и пьяненькие шлюшки. Как Шрэк не мог вписаться в королевское семейство и вёл во дворце так же, как у себя на болоте, так и Леночка не могла избавиться от некоторых стереотипов поведения. Но Шрэк тосковал по болоту и не прятал своё истинное я, а внутри Леночки зародилась некая светская львица, вступившая в конфликт с районной шмарой.

Босс продолжал плющить Вальдемара:

- А я тебе скажу – Лечи и Заза в бегах, а Умара Радулова два часа назад закрыли по подозрению в организации  убийств, кроме того, нанесение тяжких увечий. Собственно если бы я не вмешался, он так бы разгуливал на свободе – его уже разок судили, но суд присяжных его оправдал. Но Клавдия Пайпер, небезысвестная тебе особа, в честь которой назван мой благотворительный фонд, слёзно просила меня помочь расквитаться с Умаром.

- А… это он её облил кислотой? – робко поинтересовался Вальдемар.

Босс кивнул:

- Да, он. Она с ним встречалась… и… в общем, он приревновал её и изуродовал ей лицо. Но она ничего не смогла доказать, и он остался на свободе. А когда вышла на нужных людей, он скрылся.

Потерев руки, добавил:

- Но теперь правосудие восторжествовало… благодаря…

Андрей мысленно закончил фразу:

«Нескольким десяткам тысяч долларов, которые заплатила тебе Клава Пайпер или её родственники».

Хозяин Судотехнологии стал вынимать из файла документы, один за другим:

- Ну и насколько ты влип с Умаром?

Андрея бросило в жар:

- Пшемыслав Гржимекович… вы знаете, у меня проблема… можно с вами переговорить?

Босс устремил на него свой всепроникающий взгляд:

- Если по делу, то можно.

Андрей поспешно поднялся, Босс – степенно – тоже. На прощание он улыбнулся Леночке: «Мадам…», бросил недовольный взгляд на Вальдемара, и подошел к Андрею:

- Говори!

- Мы взяли только половину векселей, – начал Андрей, и, отдалившись еще на один шаг от стола, продолжил. – Завтра Умар должен выдать оставшиеся.

Он кратко изложил ситуацию, одновременно размышляя, нужны ли сейчас джигиты, или пускай чалятся.

Объективно, джигиты были сейчас нужны, как лисице – папаха, в случае если Лечи с Зазой в бегах, а Умара надолго закроют, можно не спеша реализовать товар и забрать себе всю выручку – как раз получится запланированные $500,000. Однако, Лечи и Заза только для милиции в розыске, для остальных граждан они всегда на месте; а Умара как  посадили, так и выпустят, и они, собравшись все вместе, могут потребовать свои деньги, а именно $500,000, несмотря на то, что векселей было получено на половину оговоренной суммы – миллиона долларов. Скажут: мы вам давали, а вы не взяли, так что пеняйте на себя – мы сделали вексели на миллион и по уговору должны получить половину с него. И по понятиям будут правы. А если сейчас договориться насчет освобождения Умара, за это можно будет сбить цену, потребовать с них скидку.

Босс с высоты своего роста (в нем было под два метра – почти наголову выше Андрея) дружелюбно взирал на собеседника, сочувственно вслушивался, вскидывал глаза к голубому потолку, по цвету схожему с небом в безоблачный день, и исподволь зорко следил за Вальдемаром и Леночкой.

- Он нам нужен, без него схема разрушится, – закончил Андрей. – Я готов пойти на издержки, если можно что-то сделать.

Босс нахмурился, его властное лицо приняло суровое неумолимое выражение:

- Но как это так – его официально арестовали, у следствия есть неопровержимые улики.

- Ну так бывает что… что подследственного выпускают по болезни, под подписку о невыезде. Нам нужен Умар хотя бы на пару дней.

- А кто рулит всей темой, кто принимает решения?

- Я.

Может, у Босса и были какие-то задвижки, но его ни в коем случае нельзя было обвинить, что он не прислушивается к просьбам, не входит в ситуацию.

- Сколько? – деловито осведомился он.

- Двадцать тысяч – долларов.

- Нет, это слишком мало. Давай сорок.

- Да, конечно – я просто не знал тарифов, – согласился Андрей, напустив на себя безмятежный вид.

Босс ощупывал собеседника взглядом, словно пытаясь заглянуть во все карманы.

- Ну так давай, у тебя деньги с собой?

- Нет, у меня будет такая сумма… дня через…

- Но Умар тебе нужен завтра? – нетерпеливо спросил Босс.

- Так точно.

Сорок тысяч долларов Андрей не смог бы наскрести даже через неделю, но это просчет Блайваса, ему и платить. А Блайвас смог бы найти такую сумму – но только не в Москве, а у себя дома. В любом случае нужно созвониться с ним, но впутывать в разговор третьего было бы тактической ошибкой.

- Три дня, Пшемыслав Гржимекович, максимум к четвергу. Четверг – крайний срок. Знаете, я в чужом городе… Вернувшись домой, в Питер…

Голосом, пронизанным искренним участием, Босс ответил:

- Андрей! Неделя тебя устроит? К следующему понедельнику соберешь пятьдесят зеленых?

- Пятьдесят тысяч!?

- А как ты хотел? Я тебе делаю дело авансом, а ты еще ставишь условия, – любезно, но строго проговорил Босс.

Андрею ничего не оставалось делать, кроме как согласиться. Они скрепили уговор рукопожатием, Босс отправился в отдельный кабинет своего ресторана, чтобы обрадовать свою подругу свалившимся с неба заработком, усевшись на обычное место напротив двери, он набрал Лечи, чтобы поставить в известность об изменившихся обстоятельствах – присяжные, которые должны судить Умара, в последнюю минуту заменены другими, к которым нет подхода, поэтому Умару придётся организовать побег. Что касается реабилитации и закрытии всех уголовных дел – об этом позже, в следующем году. Эту версию Босс придумал, пока дошёл от столика Андрея и Вальдемара до своего. Лечи терпеливо выслушал и напомнил об Англии – ему хотелось поскорее перебраться в свободную демократическую страну, в которой можно спокойно дожидаться судов, которые бы реабилитировали его в России.

Насчет сионистов из Бнай Брит, как перед ними оправдываться за исчезновение Умара Радулова из камеры СИЗО, Босс решил подумать после ужина – дабы не портить аппетит.

Опечаленный Андрей присоединился к своей компании.

- Всё нормально? – поинтересовалась Леночка, которой передалось удрученное настроение её спутников.

Андрей постарался придать лицу беззаботное выражение:

- Давай вмажем!

- Фу! Что значит «вмажем»! – Леночку бросало из крайности в крайность.

«Уж лучше бы ты дурачилась», – подумал Андрей, ожидая появление псевдоинтеллигентских заскоков, по части которых Леночка была так сильна.

Вальдемар и не пытался казаться веселым. Не доев свою телятину, он попрощался, сославшись на то, что срочно должен звонить в Белоруссию.

- Завтра в девять – в холле гостиницы! – напомнил ему вдогонку Андрей.

Тот, обернувшись, махнул рукой – ОК!

Леночка начала с расспросов, что это за мерзкий тип подсаживался к ним за столик, что это за надменная блядь его сопровождала, не удосужившаяся подойти и поздороваться, а когда её любопытство было удовлетворено, вопросила, зачем  создавать семью, чтобы потом изменять с подобными шлюхами.

И вообще,

-…прежде чем создать семью, нужно пожить вместе год-два, хорошо изучить друг друга, проникнуться проблемами друг друга, девушка должна стирать носки своему парню, он должен знать марку её любимых прокладок…

Это было немного не то, о чем хотел бы поговорить Андрей. Да и заведение стало его напрягать. Он предложил сменить дислокацию. Оказалось, что Леночка не против. Расправившись с блюдом, они покинули ресторан и отправились в ночной клуб. Перед тем, как сесть в такси, Андрей имел продолжительную беседу с Блайвасом и Радько, подъехавшими по его звонку. Блайвас, хоть и понял за собой просчет – не взял все векселя сразу, всё же не хотел брать на себя внезапно возникшие издержки.

- Достань ему сорок тонн к утру – и сэкономишь десять тысяч, – предложил Андрей. – Нет, если мне не веришь – пойди поторгуйся с ним, он еще здесь, я проведу тебя в его кабинет.

«И что, ты прямо с НИМ стоял и торговался за освобождение чеха?» – этот вопрос, заданный недоверчивым тоном, Блайвас задал пять раз, набыченно глядя на дубовую входную дверь с раззолоченной ручкой. Но внутрь так и не вошёл.

- Так что нам делать, епта? – наконец спросил он, когда до него дошло, что Андрей тут главный.

- А что делать… наберешь с утра Умару – его сотовый должен быть включен… если только Босс не напиздел… поедешь возьмешь у него вексели, и скажешь, что его освобождение обошлось нам в сто косарей… плюс дополнительная отсрочка по оплате товара… скажем, в один месяц.

Радько толкнул Блайваса в бок:

- Ебать – а он волокёт, умеет лавэ считать.

Тот не удержался от хохота:

- Вот медицина – «сто косарей», «отсрочка». Я хуй бы догадался, а он, бля, сразу тему просек.

- Ёб твою в гроб, включил насос по теме.

Вуду-Лаунж, куда они приехали в начале одиннадцатого, был заполнен всего лишь на треть. Разумеется, Леночке не подошла барная стойка («Ты что, ты представляешь, как МЫ будем ТАМ сидеть!?»), и она потащила Андрея за отдельный столик. Он вспомнил рассказы Рената – даже при пустом зале Леночка считала впадлу сидеть за обычным столом, ей непременно нужен был ВИП. К счастью, здесь, в этом ночном клубе ВИП-зоны не было, по крайней мере, она на бросалась в глаза. И конечно же, Леночка заказала еды, хотя только что плотно поужинала. Андрей взял мартини. Время шло, и ему нужно было продвигать свои дела.

Звуковым оформлением служила гнусная пластилиновая попса – незатейливые синтезаторные ритмы и нехитрые бесстыжие тексты, в которые то и дело вторгалась хулиганская читка – гимн года для всех несмышленых пигалиц.

- Ты просто обворожительна! – проворковал Андрей, придав голосу сладость меда. – Этот вечер мне особенно дорог – я хочу признаться кое-в-чем, но прежде…

Привстав, он перегнулся через стол, и поцеловал её в губы. Она не ответила на поцелуй. Сев обратно, он собрался продолжить свои речи, но она опередила:

- Ты постоянно пытаешься мне угодить: Леночка, не нужно ли тебе то, Леночка не нужно ли тебе это, ты уже готов звезду с неба достать!

- А что, нужно накернить тебя с ноги?! – опешил он.

- Понимаешь… со мной нужно не так. Конечно, мне приятно, что ты такой галантный, но… нужно потверже. Я избалована мужским вниманием, у меня столько ухажеров, и ото всех я слышу: Леночка пожалуйста, Леночка мерси. А мне хочется почувствовать твердую руку, чтобы меня обломали, обуздали.

- Вообще не вопрос, – ответил Андрей.

И он развернул подошедшую официантку, принесшую бутылку мартини, и попросил стакан минералки – самой дешевой. И подчеркнул:

- Самую дешевую минералку!

Играла какая-то психоделическая музыка, мягкие синтезаторные переборы, неторопливый бит и архаичная атмосфера которой были отмечены внятным клеймом второсортного и не будили ни эмоций, ни воображения, и нагоняли преждевременный климакс. Такая музыка была бы вполне уместна на занятиях йогой в доме престарелых.

Леночка начала с инструкции по обращению, а закончила высокоумными рассуждениями о смысле жизни.

- …что мы из себя представляем? Зачем мы созданы? Ради чего живём? Возможно ли совершенство? Что будет после смерти? Только эти вопросы имеют значение в нашей жизни. Остальное – суета, тлен. Жизнь имеет смысл, только если человек ищет ответы на эти вопросы…

Пошли запредельные выкладки, услышать которые Андрей никак не ожидал. Если разговор о том, как нужно обломать динамщицу, прямо вёл к цели сегодняшнего вечера, то тема смысла жизни, да еще в такой интерпретации, вела в никуда. «Для чего мы живём?» – с таким же успехом можно искать ответы на вопрос: зачем встаёт хуй?

В переыве между двумя глотками самой дешевой минералки, когда Леночка на секунду умолкла, он подал голос:

- Вообще один человек, поумнее меня, сказал, что смысл жизни – ходить по магазинам и трахаться.

- Андрей, будь, наконец серьезным!

- Да я ничего, за что купил, за то продал, ничего личного. Это формулу жизни вывели два шведских профессора из Стокгольмской школы экономики – Кьелл Нордстрем и Йонас Риддерстрале. Слыхала про таких?

- Не «слыхала», а «слышала», – нравоучительно поправила она. – Где ты этой гадости набрался? Такое впечатление, что твоё общение происходит на уровне шлюх.

Её следующая выкладка заставила его вспомнить кошмарные истории, рассказанные Ренатом. Леночка не без гордости поведала, что может «спать с мужчиной и не спать» – то есть проводить с мужчиной ночь в одной постели и не отдаться ему. И она считала это огромным достоинством – умение раззадорить мужика и оставить его наедине со своим вздыбленным хуем. По её рассказам выходило, что расшвыривать взводы мужиков, лопающихся от своей крутизны – её любимое занятие.

Похвалившись своим достоинством, она продолжила философские изыскания, и через некоторое время Андрею показалось, что он впадает в гипнотический транс. Её ротик выглядел вполне себе порочно, и лучше бы она его открывала для чего-то другого, но не для того, чтобы перерабатывать звуки и слоги с монотонной обреченностью молотилки комбайна «Дон». Перед глазами Андрея поплыло, он перестал понимать кто он, где он и зачем. «Нужна срочная перезагрузка!» – подумал он и отпросился в туалет.

В кабинке он попытался привести свои мысли в порядок, собраться для решающего броска. Он чувствовал такое напряжение, как если бы ему нужно было к утру погасить все долги – перед кредиторами а заодно и перед Умаром. Тут он услышал цоканье каблуков и женские голоса. В мужской туалет зашли несколько девушек.

- Блиааа… клиентов никого.

- Ага, какой-то хрен угостил дешевым шампанским, вроде повелся на 200 баксов, хуй с ним, там у него дома бабушка – метро Текстильщики. Потом блядь соскочил.

Андрей прислушался к разговорам шлюх, и постепенно его отпустило. И почему он так настроился на секс, с чего он решил, что эта прожженная динамщица ему уступит? Он до конца осознал всю бессмысленность сегодняшнего мероприятия и горько пожалел, что не уехал в Волгоград.

Внезапно он насторожился. Кажется, заговорили о нём.

-… одни чмыри собрались. Есть там один, блондин в костюме, сидит в зале с девкой.

- Да ланнн, «с девкой», она ему не даст.

Проститутки не уходили, ждать в кабинке бессмысленно, и Андрей, открыв дверь, обнаружил себя. Четыре размалеванные шмары удивленно воззрились на него.

- Салют, девчата, сто баксов – и я ваш!

- Нихуяссе! – выдавила одна. – А это чо – мужской сортир?!

Он кивнул:

- Нет повести печальнее на свете, чем повесть о миньете в туалете.

Вернувшись к Леночке, Андрей чувствовал себя более раскованно. Он решил, что ему наплевать, чем закончится вечер, он не будет пытаться соблазнить Леночку, посягать на её честь, не в последнюю очередь потому, что, чего бы он ни предпринял, это уже кто-то делал до него и обломался. Единственное, что его беспокоило, как бы не задержаться тут до утра, по обычному Леночкиному сценарию – тогда он не успеет забрать у неё свою сумку. Ну ничего, сейчас он поздравит её с днём строителя – она строит из себя чорт знает что – и отправит в гостиницу, а сам поедет в аэропорт.

Пошёл какой-то шумовой сквозняк – исполнители то пулеметной бочкой, то резкими гитарными риффами прокладывали дорогу в персональный ад.

Леночка продолжала нести свою развинченную околесицу, теперь уже про иностранные языки, оказывается, она еще и полиглот плюс ко всем своим прелестям – знает испанский, а недавно подсела на арабский, и это такой красивый язык, что пожалуй, станет её любимым. С его помощью проще всего познать смысл жизни. Было бы замечательно, если бы Андрей нашел ей толкового репетитора, а то на общаковских курсах изучать арабский нивкосяк. Она даже знает, где такого репетитора можно найти, и сколько ему заплатить.

Услышав про языки, Андрей оживился:

- Знаешь, могу определить тебя на изучение редкого полинезийского языка – каури. На нём в начале прошлого столетия говорила только одна желтолицая старуха. Эта женщина умерла, оставив попугая. Один немецкий ученый записал несколько слов этого наречия, так сказать, с клюва попугая. Он составил словарь. И этот словарь, по моим сведениям, изучают в Школе восточных языков – а у меня там родственница работает, могу сделать протекцию.

Получив такой ответ, Леночка задумалась, впрочем, размышляла она недолго, и вскоре застрочила с пулеметной скоростью по новой: смысл жизни, спать с мужиками и не отдаваться им, знание арабского языка – прямая дорога в постель к арабскому шейху…

Ближе к полуночи Андрея потянуло в сон. Леночка, напротив, обрела второе дыхание.

- Слушай, пойдем уже отсюда, а то я сплю, – бесцеремонно оборвал он её, и, махнув рукой официантке, сделал жест, – мол, принесите счет.

«Вобщем, никто не выжил», – так можно было назвать песню с прорезавшимся непонятно с какого перепугу саксофоном, под которую покидали заведение. Сеанс музыкальной мастурбации и насилия над высшей нервной деятельностью, сопровождавшийся звуковым терроризмом, подошёл к концу. Андрей почувствовал, что настала пора играть свою игру.

В такси, на заднем сиденье, Леночка не сопротивлялась, когда он обнял её, и властно прижал к себе. Лишь спросила:

- Ты отдаешь себе отчет?

- ???

- Мы же едем в гостиницу, номера у тебя нет…

- Как-то так.

- Ты останешься до утра, может что-то произойти.

- Как бы может, – обескровленный долгим общением, Андрей отвечал односложно.

- Ну, ты возьмёшь на себя ответственность, если что-то произойдёт?

Андрей пробудился от дрёмы, в которую начал было впадать:

- Да-а-а… конечно!

Он ощутил сильное возбуждение, в голове помутилось, ему так захотелось её, и это было не какие-то пустые надежды, а почти сбывшееся ожидание. Она доверчиво прижалась к нему, и он явственно почувствовал, что она в его власти. Он хотел её, планировал соблазнить, но до сей поры всё было не то, как-то обыденно и выспренно. Сейчас в нём проснулся дремавший до поры демон. К тому же водка, заполированная темным пивом и мартини, давала о себе знать.

Они благополучно миновали охранников на входе, те равнодушно посмотрели в их сторону и не проверили у Андрея гостиничную карту. Проститутки, дежурившие почти на всех диванах, находящихся в холле, более придирчиво разглядели вошедших. В лифте Андрей почувствовал, что власть его ускользает. Ему показалось, что у Леночки  переменилось настроение.

Войдя в номер, Андрей снял пальто, повесил его на вешалку. Затем снял туфли. Но дальше прихожей он не продвинулся – прямо перед ним возникла Леночка, она протянула ему его сумку и холодно процедила:

- Вот. Твои вещи.

Да, с ней явно что-то не так. Либо она изначально запланировала этот спектакль и сейчас получает особую форму оргазма оттого, что жестко прокатила парня. Андрей попытался обернуть всё в шутку, но понял, что всё очень серьёзно – о чем свидетельствовала следующая фраза:

- Давай, спускайся вниз, там полно шлюх, найдешь себе кого-нибудь.

Он начал что-то говорить о чувствах, которые его обуревают, попытался её обнять, но получил неожиданно резкий отпор. Он даже не ожидал, что эта хрупкая девушка может быть столь энергична. Вот тебе «два метра сухостоя»! От её толчка Андрей, считавший себя тренированным, отлетел к двери. Сумка полетела ему вслед.

- Убирайся!

Если бы не этот крик, если бы ему не нужно было сделать несколько шагов по предбаннику обратно, в сторону комнаты, чтобы забрать пальто и туфли и там встретить её презрительный торжествующий взгляд, Андрей бы может убрался восвояси, кипя злобой и проклиная себя. Однако, сделав шаг за своими вещами, он почувствовал призыв темных сил. Кровоточащая трясина, затягивавшая его в себя, которой он долго сопротивлялся, победила.

«Вот дерьмо! Какого чорта! Я проучу динамщицу!»

Одним прыжком он сбил её с ног, повалил на диван, и, прежде чем она успела опомниться, скрутил её руки у ней за спиной, левой рукой взял их на захват в области запястья, правой зажал рот, ногами раздвинул её ноги. Она сделала несколько энергичных, но бесполезных телодвижений, и он, вдавив кулаком левой руки в матрас, резко дернул в обратную сторону. Получившейся амплитуды оказалось достаточно, чтобы её позвоночник хрустнул от удара костяшками, натренированными отжиманиями на твердом полу. Чтобы она усвоила урок, он сжал её, беря на излом все кости и суставы её тела. После чего чуть ослабил правую ладонь, сжимавшую Леночкин рот.

- Сейчас я тебя выебу. А если вдруг у меня не получится – придушу.

Она часто и тяжело дышала, у неё не осталось сил на крик.

Выкручивая левой рукой её запястья, давя кулаком на позвоночник, правой рукой он задрал юбку и стал стягивать колготки.

- Ублюдок, больно, сломаешь! – вскрикнула она.

Тогда он схватил подушку, и придавил ею Леночкино лицо.

Она была права, – спиной она лежала на его кулаке, а сверху сам он давил на неё всей своей массой, выгнутый позвоночник запросто мог сломаться. Ему пришлось ослабить натиск, но перед этим он прошёлся по всем болевым точкам – для профилактики. Дальнейшее он проделал почти без насилия – после приглашения, произнесенного сквозь зубы: «Залезай уже, скотина». Самым трудным оказался последний этап, на котором казалось, не будет никаких препятствий.  Леночка лежала неподвижно, с закрытыми глазами, безвольно, безучастно, она уже не сопротивлялась, и только по её слабому дыханию Андрей знал, что она жива. Он осторожно, очень нежно, помассировал ей пальцем, почувствовал готовность принять его, но… сам не смог войти.  Теперь он был хозяином положения, он полностью раздел её,  и разделся сам. Наконец она была в его власти, но сколько ни пытался, сколько ни давил, войти никак не удавалось.  Это получилось лишь после получаса взаимных мучений – в конце концов она всё же стала помогать ему, направляя рукой, прижимая его к себе.

Кончив, он долго лежал, лаская её. Она неподвижно смотрела в потолок, руки её растянулись вдоль туловища. Наконец, он вышел, и пристроившись сбоку, мельком взглянул на низ живота – сначала её, потом у себя. Промежность, его и её, была в крови.

- Мне нужно в ванную, – хрипло прошептала Леночка.

Андрей её не держал, но она поднялась с кровати, лишь когда он дал команду:

- Давай, иди в ванную.

Встав с кровати и сделав два шага, она закачалась, и, потеряв сознание, упала.

***

То, что произошло потом, с натяжкой можно было назвать любовью – после того, как он на руках отнес её в ванную, помог помыться, вымылся сам, и они легли в постель. Выдерживая марку, он не стал извиняться, хотя следовало – вспомнилась судебно-медицинская практика, многочисленные эпизоды обращения девушек по поводу изнасилований. Подавляющее большинство из которых не являлось изнасилованием в чистом виде, и в роли жертвы выступали мужчины – их шантажировали. Одна дама сделала это своей профессией – её приводили на освидетельствование минимум раз в неделю, она подавала заявление по поводу изнасилования, которое потом забирала, когда попавший мужик с ней расплачивался.

По-хорошему надо было создать видимость необычайно высоких чувств, поговорить о прекрасном будущем – чтобы оно не омрачилось заявлением в милицию по поводу изнасилования. Эти мысли тлели где-то на задворках сознания, но вскоре погасли. После ванной Андрей с Леночкой занимались сексом по взаимному согласию.

В шесть утра он стал собираться, нужно было ехать в аэропорт.

- Везучка, у тебя есть три часа поспать перед работой, – сказал он в виде напоминания.

- Помнишь, что я тебе говорила… – напомнила она в свою очередь.

Он это очень хорошо помнил, правда, до конца не осознал.

- … про ответственность за всё, что произойдёт, – докончила она фразу.

Он кивнул. Одевшись, подошёл к ней, наклонился, поцеловал в губы, и вышел прочь.

…Так, с водкой, трэшем и угаром, закончился этот крупный мозгоразрушающий проект.

***

Андрей не думал об этом по дороге в аэропорт и во время полета, потому что крепко спал – и в такси, и в самолёте. На работе был цейтнот, также было не до размышлений. Он уже не состоял на службе темных сил, призывавших убивать и насиловать девушек, а управлял более мирными процессами – деловыми. Время от времени Леночка напоминала о своём существовании – звонила и докладывала о ходе операции, как проводит переговоры, подписывает договора и забирает доверенности на получение товара. Ту же самую информацию давали Ренат с Блайвасом, поэтому Андрей знал обо всём, как бы если находился рядом со своими товарищами в Москве. Босс сработал хорошо, как закрыл Умара, так и освободил – его выпустили еще до того, как рассвело. Блайвас не спал почти всю ночь, нервничал, и стал названивать Умару с шести утра. В восемь абонент вышел в эфир, и Блайвас тут же его подсек. Он потребовал немедленно встретиться. Встреча произошла там же – в английском пабе «Гудермес». Умар, парфюмированный тюремными запахами, выдал оставшиеся векселя, а взвинченный Блайвас набросился на него с требованием компенсировать $100,000 за освобождение, дать дополнительный дисконт и отсрочку платежа. Не тут-то было. Умар возразил: если бы все вексели забрали вчера, то не нужно было бы его освобождать. Всё равно это не имело значения, частями выбраны ценные бумаги или одним махом. Их выписали по договоренности – окончательной договоренности в минувшую пятницу, когда утрясли сумму сделки, счетчик включился, и контрагенты – то есть Блайвас со товарищи – обязаны в оговоренные сроки вернуть оговоренные 40% номинала векселей, даже если не заберут их. Однако, Блайвас не тот человек, которого можно запросто срубить с хвоста. Он дал понять, а Радько ему помог, что располагает возможностями упрятать обратно за решетку только что откинувшегося Умара. Объяснил, что Умар находится на свободе не потому, что такой ловкий, а потому что нужен для дела.

И Умар был вынужден сдаться – ему не с кем было посоветоваться насчет людей Коршунова, так как Лечи был в бегах. Умар согласился, чтобы указанные $100,000 вычли из тех денег, которые пойдут в уплату векселей, и дал дополнительный месяц отсрочки. Первый платеж – в последний рабочий день декабря, уменьшился до $70,000. Стороны закрепили соглашение крепким рукопожатием, и Умар буквально вытолкал Радько и Блайваса из своего заведения, изрыгая проклятия в адрес Клавдии Пайпер, которую за её блядство следовало не обливать кислотой, а закопать, чтобы её никто не нашел.

Оказавшись в кардиоцентре, в своём офисе, Андрей прежде всего проверил, сколько денег перечислил кардиоцентр Совинкому с момента прошлого визита в Волгоград. Это была сумма, с которой нужно отчитаться перед Халанским. Сумма уже была известна, сейчас Андрей, как обычно, проверил её, сверил с прошлым отчетом, сделанным для Халанского, и написал новый, в котором, как всегда, расшифровал каждый платеж (для каких  отделений закупалась  продукция), вывел четыре суммы – аренда (неофициальная часть), доход от аптеки, 5% от общей суммы всех платежей (с этих денег главврач откатывает заведующим отделениями и начмеду), и 3% от общей суммы (эти деньги главврач забирает себе, о них никто не знает, кроме него и хозяина Совинкома); и суммировал их. Затем вынул из портфеля деньги, снятые со счета в Петербурге, отсчитал четыре суммы и разложил их по отдельным конвертам. Которые положил во внутренний карман пиджака. Созвонившись с Халанским, узнав, что он готов принять, направился в приемную.

Оказавшись в кабинете главврача, закрыв за собой дверь, Андрей проделал процедуру, давно ставшую ритуальной: подошёл к столу, поздоровался за руку с главным, положил на край стола четыре конверта и накрыл их свернутым вдвое листком бумаги, на котором была выведена расшифровка платежей, затем сел за приставной стол, посмотрел в окно, увидев краем глаза, что главный смахнул конверты в тумбочку, а расшифровку, пробежав глазами, порвал и выбросил в мусорное ведро, повернулся к нему лицом:

- Вот, как-то так.

Пошли обычные для таких случаев разговоры – о погоде, о трудностях существования в условиях постоянных разъездов. Как обычно, Халанский поинтересовался, не слишком ли утомляют Андрея дальние поездки и процедуры по обналичиванию денег – может, ну его к черту, сидеть на месте оно спокойнее. Два года назад переезд директора Совинкома в Петербург вызвал шоковое состояние у главврача кардиоцентра. Андрей придумал легенду – получение второго высшего образования, но она как-то сама собой рассыпалась. Халанский постепенно привык, что хозяин фирмы-поставщика номер один проживает в другом городе и появляется в кардиоцентре раз в две недели по выходным. Система работала без сбоев, Совинком поставлял расходные материалы вовремя, и не было никаких причин для беспокойства. Но известие о том, что у Андрея в Петербурге ещё какой-то бизнес, насторожило Халанского. Он чаще стал задавать вопрос, насколько хлопотно вести одновременно столько дел, не отвлекают ли Андрея дела кардиоцентра от основного бизнеса. Ведь человеку не нужно так много денег, можно… и нужно довольствоваться малым.

- … вещи, престиж, социальные роли владеют нами, превращают нас в ёмкости для всего лишнего, да… Я не проповедую аскетизм в «келье под елью», я просто знаю, что жадность фраера сгубила. Лучше иметь стабильно и понемногу, да…

- Да, Станислав Анатольевич, – согласился Андрей. – Минимум материального максимума – этот принцип мне близок.

Общаясь с Халанским, неизбежно прийти к выводу, что люди не так уж безнадёжны. Андрей доложил о появлении нового поставщика – словацкой фирмы Egamed, поставляющей расходные материалы для отделения рентгенхирургии. Эта фирма сама вышла на Совинком – а другого варианта не было, куда бы ни обратились фирмачи, им везде бы указали на поставщика по умолчанию. Они предлагали продукцию, назначение которой Андрей слабо себе представлял, уяснил только название: Amplatzer, а также то, что это совершенно новое направление, не конкурирует с Джонсоном, а создаёт дополнительную нишу. Соответственно, кардиоцентр будет тратить больше денег на закупку (и получать дополнительную прибыль, так как услуги рентгенхирургии платные), и на продажи продукции Джонсон и Джонсон это никак не повлияет. Узнав о возможностях фирмы Совинком, руководство Egamed дало эксклюзивные условия, позволяющие стать дилером по Югу России.

- Мы растаможили первую партию, Станислав Анатольевич, товар поступил в отделение, – доложил Андрей.

Халанский кивнул – директор Egamed дозвонился и до него, и получил лестные отзывы о фирме Совинком. Собственно, поэтому Совинкому и дали такие выгодные условия.

На прощание Андрей напомнил о существовании компании Шварц Фарма, выпускающей широкий спектр кардиологических препаратов, в которой Вадим Второв до сих пор числился региональным представителем и предоставлял Совинкому беспрецедентные условия – отсрочку платежа три месяца и скидки 50% (даже на таких условиях Андрей умудрялся динамить с платежами). Основным потребителем дорогостоящей продукции Шварц Фармы являлся кардиоцентр, и Андрей давал скидку по цене и комиссионные 25% вместо обычных 8%.

- 25 процентов, – сказал он, кивнув в сторону прайс-листа, который до этого положил на стол прямо перед Халанским.

Тот, вот уже наверное в 20-й раз за последние четыре года, что Совинком поставляет эту продукцию в кардиоцентр, ужаснулся:

- Не слишком ли вам сложно… Андрей… такие суммы??!

Андрей заверил, что несложно – просто его друг даёт специальные скидки на большой объем, а кардиоцентр – это клиент номер один для Совинкома.

Как обычно, Халанский вышел из-за стола, чтобы пожать на прощание руку. Проводив до двери, ещё раз, с галантным поклоном, пожал руку:

- Будем работать!

Беседа с Леной Гусевой по поводу её ухода состоялась в конце рабочего дня, когда все сотрудники уехали домой. Остались заинтересованные люди: хозяин фирмы – Андрей, и его заместитель, Ирина Кондукова – те, кому предстоят мучения после увольнения грамотного и ответственного бухгалтера. Да, долго они не знали забот, расслабились. От знакомых Андрей слышал душераздирающие истории про долбоебов-бухгалтеров и всевозможные подставы из-за неправильного учета.

Лена Гусева не относилась к людям, которые бросают слова на ветер. Она твердо решила уйти, но Андрей всё же попытался её отговорить, и предложил несколько вариантов: оплачиваемый отпуск любой продолжительности и последующее восстановление на работе, частичная занятость и курирование нового бухгалтера, консультации и аудит. Но она отвергла их все. Она поблагодарила за заботу, и повторила то, что уже сказала Ирине: усталость, жалобы на здоровье (прежде всего зрение), а также всё возрастающий объем работы плюс её специфика – большое количество аффилированных структур, крупные денежные транзакции между ними, которые надо как-то документально оформлять, крупные суммы, перечисляемые на помойки для обналичивания, и взаимоотношения с этими левыми помойками, которые также необходимо закрывать документами.

- Мне страшно, Андрей Александрович, – сказала она в заключение, – когда я вижу эти космические суммы, которые уходят непонятно куда, мне становится просто страшно.

Если в решении других вопросов Андрей мог как-то подсобить, то лечение фобии «космических сумм» – не по его части. Договорились, что Лена Гусева тестирует нового бухгалтера, насчет которого Ирина уже обратилась в кадровое агентство, передает дела, и увольняется. Андрей напомнил про годовой баланс, и Лена согласилась, что просто обязана его сделать по бухгалтерской этике – закрыть год, только потом уходить.

Когда она отправилась домой, обсудили положение. Какие-то странности творятся с другой Леной – Николовой. Всегда точная, она за последние три месяца допустила несколько оплошностей – заказала товар по заявкам менеджеров дороже, чем он был выставлен по счету потребителям, тем не менее по чьему-то недосмотру товар был отгружен, и с перечисленных сумм были выплачены комиссионные клиентам и проценты ответственному менеджеру. Фирма же сработала в убыток. Андрей попенял Ирину – разве просто так она ставит подпись на всех исходящих документах?! Если замдиректора  расписывается, это значит, что вся сделка проверена и подвохов нет. Сколько было из-за этого скандалов на Экссоне в первый год работы! У Владимира Быстрова случалась истерика, если он видел, что Андрей подписывает не глядя документы и даже если при подписании бумаг рядом нет калькулятора. Хотя на Экссоне не было ни разу такого случая, чтобы сработали в минус. Сам Владимир обсчитывал каждую сделку, постоянно проверял за другими и знал наизусть все цифры.

В ответ на претензию Ирина ответила, что не успевает проверять все сделки, её хватает только на кардиоцентр и Казань. Новая сотрудница отдела снабжения, Наталья Писарева, еще недостаточно компетентна. Вообще она туповата, заметила Ирина, но если её поднатаскать, из неё получится хороший исполнитель.

- А что с Леной? – обеспокоенно спросил Андрей. – Что-то не то? Она нервничает, чего-то боится? И почему её сегодня не было?

Помолчав, Ирина ответила:

- Она беременна, на третьем месяце. И у неё открылся псориаз.

- Беременна? Псориаз?

Ирина повторила – у Лены Николовой был псориаз, легкой степени, по крайней мере никто не замечал, но на фоне беременности болезнь резко обострилась. Поэтому в помещении Лена носит медицинскую шапочку – на голове резко выраженное шелушение. По крайней мере, последний раз она была в шапочке. А вообще она уже неделю не выходит на работу по состоянию здоровья.

Это был тяжелый удар – выпадали два надежных сотрудника. Теперь кто придет на их место и каких неприятностей ждать от новых людей? Таких, кто действовал без понуканий, работал самостоятельно и был предан фирме, оставалось трое – Марина Маликова, Ирина Кондукова, и Афанасий Тишин. Остальные, если вдруг не выйдут на работу, то фирма от этого только выиграет.

Андрей стремился к неизведанным высотам, строил великие планы, а оголившиеся тылы могли замедлить поступательное движение вперёд. Теперь вместо двух людей, которые закрывали все вопросы на месте, о существовании которых Андрей даже не подозревал, возьмут десять олигофренов, которые будут доебывать звонками, требуя пошаговых инструкций, и один хрен все перепутают. В его практике бывали такие моменты, и примерно месяц назад он, будучи в бане у Второва, выслушал от одного приятеля подобную историю – как залихорадило фирму после увольнения нескольких работников, державших все нити.

Шок был настолько сильный, что Андрей спокойно выслушал идиотскую речь Вальдемара, напившегося по случаю удачного завершения вексельной истории и вздумавшего трезвонить всем подряд.

- Господин Разгон, вы меня слышите? – орал он так, что его было слышно из коридора. – Вам звонят из офиса сихана седьмого дана. Сегодня 15-й день месяца Золотистой Свиньи шестого тысячелетия периода Кали-юги. Мы с вами должны сопровождать сихана в Иволгинский дацан с целью узреть новейшее чудо света – нетленное тело буддийского монаха в состоянии самантхи.

Фоном этого бреда был звон посуды, развеселая попса и пьяная разноголосица. Вальдемар где-то гулял.

- Смотри не проеби наше всё! – напутствовал Андрей.

- Наша вселенная находится в чайнике Люй Дун-Биня, продающего всякую мелочь на базаре в Чаньани, – прокричал Вальдемар и отключился.

Comments are closed.

stack by DynamicWp.net